Из истории гуситского революционного движения - [72]
П. Хельчицкий представлял, на наш взгляд, интересы той зажиточной части крестьянства, которая не принимала непосредственного участия в вооруженной борьбе чешского народа против феодалов. Главное положительное значение его произведений заключается в резкой критике существующих феодальных порядков, особенно церковных, и в отрицании многих основ тогдашнего общества. Так же, как и Ян Гус и его единомышленники, П. Хельчицкий резко обрушивался на католическую церковь, на высшее духовенство за его жажду наживы, за симонию. Многочисленные и сложные церковные обряды, по его мнению, являются, главным образом, источником наживы для духовенства. «Поэтому все заупокойные мессы» являются симонией, — говорил он[699]. Они дают священнику 10–15 коп грошей дохода в год. Критикуя католическое учение о чистилище, Хельчицкий еще определеннее выражается об этом: заупокойный культ нужен духовенству для наполнения его тучного брюха[700].
В духе учения других чешских сторонников реформации Хельчицкий также признал легенду о Константиновом даре, т. е. считал, что светскую власть церковь получила от императора Константина и в дальнейшем еще более упрочила ее. «А и то нам известно, что благодаря светской власти Антихрист получил всю силу над верой Христовой; а та великая блудница, которая сидит на римском престоле, все свои отравы распространила при посредстве светской власти»[701]. Со времени императора Константина дьявол «…многих людей соблазнил на долгое время дарованием имущества духовенству»[702]. Ученые богословы, доктора церкви до сих пор еще спорят по вопросу о том, может ли иметь церковь свои владения. Если один доктор «…напоминает о бедности духовенства, что не могут иметь собственность, то другой всячески доказывает, что священники «могут иметь» ее»[703], писал Хельчицкий. Оговоримся, что в данном случае имеются в виду, по-видимому, сторонники и враги преобразования церкви, так как для католических богословов было совершенно бесспорным, что церковь может и должна владеть собственностью. Нельзя не отметить, что Петр Хельчицкий проявил значительную проницательность, когда, характеризуя гуситские войны, прямо говорил, что в настоящее время (т. е. во время гуситских войн. — А. О.) идет борьба за владения[704], за собственность, т. е. придавал большое значение экономической подоплеке гуситского движения.
Неоднократно в его произведениях встречается утверждение, что светская власть и высшее духовенство действуют заодно, поддерживают друг друга против всего остального населения страны. Лихоимцы и торгаши одаривали церковь, и, вследствие роста ее богатств, все Писание и вера пришли в великое замешательство, писал он.
Весьма резко Петр Хельчицкий выступает и против паразитизма духовенства, против симонии и развращенности прелатов. Причина того, почему появилось так много «монахов, каноников, крестоносцев, орденских братьев и всех иных священников», в том, что «они, как паны, роскошно едят и пьют, одеваются в различные дорогие одежды, строят себе высокие дома с чистыми покоями… и все это делают за счет крови работающих людей»[705]. В другом трактате он писал: «К сожалению, священник не имеет иного дела в святой церкви, как только нагуливать себе брюхо за счет тружеников»[706]. В этой критике духовенства Петр Хельчицкий в общем не выходит за пределы того, что писал и говорил прежде Ян Гус и бюргерская оппозиция в первые годы гуситских войн. В его трактатах мы также не найдем прямого ответа на вопрос о том, к кому должна перейти собственность церкви. Однако в критике светских феодалов, в своих симпатиях к крестьянству и особенно в планах политического переустройства общества он пошел дальше гуситского дворянства и бюргерства.
Особенно много и подробно Хельчицкий высказывался против светской власти церкви. Римско-католическая церковь захватила себе многочисленные функции светского порядка, выдумала целый ряд установлений, вопреки божьим заповедям. Папа римский — «…это был наивысший Антихрист на римском престоле». Вошло утке в обычай, что папы «могли давать отпущения грехов и освобождали от мук ада», могли назначать священниками тех, кто «даст достаточно денег, или лишить священства». Папа, (имеются в виду папы вообще. — А. О.) утвердил многие духовные ордена, многие обычаи выдумал, «освятив их своей властью, чтобы христиане приняли их за истину»[707].
В специальном трактате «Речь об основе людских законов» Хельчицким отвергается право католической церкви, папы, высшего духовенства вообще создавать какие-либо новые установления и узаконения для верующих. Прелаты говорят, ссылаясь на Христа, что светские люди обязаны выполнять все то, что им скажут магистры, ученые католические богословы. Эти «законы прелатские» выдуманы жми. Бог никогда не давал им права создавать их. Он требует от людей, чтобы они выполняли его установления[708]. Напрасны ссылки ученых докторов церкви на то, что будто бы идея светской власти церкви содержится в Писании. Установления магистров в действительности «…не. родятся из заповедей божьих и не могут иметь такой правды и такой силы, какую имеет закон божий»
