Из индийской корзины - [19]
Из пупка Вишну, могучего бога, удобно устроившегося на огромном змее Шеше и наслаждавшегося первозданным покоем среди вод Мирового океана, вырос цветок лотоса. В центре лотоса восседал великий бог Брахма. Обнаружив присутствие друг друга, боги заспорили о том, кто из них создал Вселенную. Каждый приводил аргументы в свою пользу, пока рядом с ними в виде столба яркого света не возник огромный лингам. Изумленные Вишну и Брахма решили выяснить, где начало и конец этого гигантского предмета: Брахма, обратившись в лебедя, воспарил ввысь, а Вишну, приняв облик вепря, отправился вниз. Их путешествие длилось тысячу лет, но ни один не обнаружил ни начала, ни конца. Спор между богами закончился вынужденным признанием превосходства Шивы. Этой легендой шиваиты вообще и лингаяты в частности утверждают величие своего бога.
Вишнуитские предания уточняют, что лингам отделился от своего обладателя в результате проклятия мудрецов, чьих жен обольстил Шива. Впоследствии, правда, мудрецы пожалели калеку и обратились к богине Парвати с просьбой найти достойное место для лингама ее супруга, и Парвати укрепила лингам в своем детородном органе — йони.
Иконографически лингам представляет собой простой столб или конус, выделанный из глины, камня, дерева или металла, нижним концом уходящий в йони — треугольную призму или овалообразный камень; в Гималайских отрогах Кашмира, в Амарнатхе, известном центре паломничества, поклоняются гигантской сосульке, которая в зависимости от времени года то увеличивается, то уменьшается. Оба символа бесконечно варьируются по внешнему виду и размерам, украшениям и убранству, сакральной ценности и функциональной значимости. Главными считаются разбросанные по всей Индии «двенадцать огненных лингамов». Они «самовозникли» во время преследования Шивой небесной красавицы Мохини (чье обличье на самом деле принял Вишну), когда перевозбужденный Шива двенадцать раз обронил на землю семя; в этих местах сформировались общеиндийские центры паломничества с внушительными храмовыми комплексами, многочисленным жречеством и расписанным ритуалом.
Лингаяты как носители идеологии бхакти — религиозно-реформаторского течения в русле индуизма, возникшего в индийское средневековье, пересмотрели все основные постулаты шиваизма и отказались не только от антропоморфного образа Шивы, но и от сочетания лингама с июни, исторически восходящего к идее общеприродного плодородия и изобилия. Они оставили лингам единственным, не имеющим соперников атрибутом веры как концентрированную идею Верховного бога Шивы и компромисс между формой и ее отсутствием. Проповедники лингаятизма отвергли четырехварновое деление индийского общества со стержневой концепцией кармы, определяющей социальное происхождение индуса, и теорию переселения душ. Согласно их учению, религиозное освобождение (мукти) доступно каждому еще в земном существовании и достижимо через бескорыстную физическую работу (кайяк) и почитание лингама — надежного средства, чтобы уцелеть в бурном житейском море. Они критиковали формализм обрядов и, как следствие, отрицали необходимость возведения пышных храмов, отправление сложных ритуалов и посреднические услуги варны жрецов — брахманов. Они не признавали жестокую аскезу и длительные паломничества, перечеркнули идею ритуальной чистоты и скверны (Еще никто не родился через материнское ухо, — утверждали они), воспринимали женщину как полноправного члена общества и разработали тактику духовного совершенствования, состоящую из шести фаз, — шаштастхала. «Героические шиваиты» средневековья своими поступками подтверждали преданность идеалам.
Возникновение лингаятизма связывают с фигурой Басавы (1105–1167) — долгожданного сына благочестивой брахманской четы, назвавшей его одним из имен ездового животного бога Шивы: каменные изваяния мощного быка под общеиндийским именем Нанди охраняют вход во все шиваитские храмы Индии. В юношеском возрасте Басава, испытав разочарование в изощренной ритуальной практике, являвшейся основой материального благополучия брахманов-жрецов, разорвал брахманский шнур и ушел из дома. Он поселился в священном месте слияния двух южноиндийских рек — Кришны и Малапрабхи, возле храма, святыней которого был лингам Шивы, называемый «Богом сливающихся рек». Вскоре «Бог сливающихся рек» в виде аскета появился перед юным Басавой, благословил его и определил в ученики к известному гуру. Через 12 лет, в течение которых Басава изучал священные книги шиваизма и приносил цветы для украшения храмового лингама, «Бог сливающихся рек» явился ему во сне с повелением отправиться в мир, а конкретно — ко двору князя Бидджа-лы, наместника царской династии Чалукъя. Басава не был готов покинуть полюбившееся место, но на следующий день, когда он стоял возле фигуры Нанди, из раскрытого рта скульптуры по свисающему языку прямо к нему в ладонь скатился маленький
