Из глубин памяти - [5]

Телепатический передатчик, использование живой протоплазмы, найденной на Луне! Куайла передернуло от отвращения. Там, в глубинах его собственного мозга, живет нечто, питаясь его клетками. Питаясь и подслушивая. Но, как ни мерзко, это, наверное, правда. О грязных методах Интерплана писали даже в газетах.

— При чем тут я? — хрипло выдавил Куайл. Что он сделал — или подумал? И какая тут связь с «Воспоминаниями, Инк.»?

— В сущности, никакой связи с компанией нет, — сказал полицейский. — Это дело строго между нами. Он постучал себя по уху, и Куайл заметил маленький белый наушничек. — Между прочим, я до сих пор слушаю все ваши мысли. Так что должен предупредить: то, что вы думаете, может быть использовано против вас. — Он улыбнулся. — Впрочем, сейчас это не имеет значения. Своими словами и мыслями вы уже приговорили себя. К сожалению, под воздействием наркидрина вы кое-что поведали техникам и владельцу фирмы; куда вас посылали, кто и что вы там делали. Они испуганы. Они проклинают ту минуту, когда увидели вас. И не без оснований, — задумчиво добавил он.

— Я никуда не ездил, — возразил Куайл. — Это ложная память, неудачно имплантированная техниками Макклейна!

Но потом он подумал о коробке в ящике стола; с каким трудом искал он марсианских червей! Память казалась настоящей. И коробка — она наверняка настоящая. Если ее не подсунул Макклейн. Может быть, это одно из «доказательств», о которых он так многословно распространялся.

«Мои воспоминания о поездке на Марс, — подумал Куайл, — не могут убедить меня самого, но, к сожалению, убедили Интерплан. Там полагают, что я действительно побывал на Марсе, и уверены, что я по крайней мере частично это осознаю».

— Мы знаем не только о вашем пребывании на Марсе, — согласился с его мыслями полицейский, — но и то, что вы помните достаточно, чтобы являть для нас угрозу. Снова стирать вашу память бессмысленно, потому что вы просто-напросто придете к ним опять, и все повторится сначала. Сделать что-то с Макклейном и его фирмой мы не имеем права. Кроме того, Макклейн не совершил никакого преступления. Как, строго говоря, и вы. Мы прекрасно понимаем, что вы обратились к ним не умышленно; вас толкала обычная тяга заурядных людей к приключениям. — Полицейский на миг замолчал. — К несчастью, вы не заурядный человек; у вас было вполне достаточно приключений. Меньше всего на свете вы нуждались в услугах «Воспоминаний, Инк.». Не могло быть ничего хуже для вас и для-нас. И между прочим, для Макклейна.

— Почему же это я являю для вас угрозу, если помню свое путешествие — предполагаемое путешествие! — и что я там делал?

— Потому что, — ответил агент Интерплана, — то, что вы там делали, далеко не соответствует нашему публичному облику «защитника-благодетеля». Вы выполняли особое задание. И все это неминуемо всплывет — благодаря наркидрину. Коробка с мертвыми червями полгода лежит в ящике, с самого вашего возвращения. И ни разу вы не проявили ни малейшего любопытства. Мы даже не знали о ее существовании, пока вы не вспомнили о ней по пути домой. Нам пришлось действовать.

Откуда-то из укрытия появился второй человек в форме Интерплана; они тихо между собой заговорили. Куайл лихорадочно соображал. Теперь он помнил больше — полицейский не ошибался относительно наркидрина. Вероятно, они — Интерплан — сами его использовали. Вероятно? Да наверняка! Он лично видел, как они вводили наркотик заключенному. Где это могло быть?.. На Земле? Нет, скорее на Луне, решил Куайл, видя новые и новые картины, возникающие из глубин его поврежденной, но быстро восстанавливающейся памяти.

Он вспомнил и еще кое-что. Цель задания.

Не удивительно, что они стерли его память.

— О, боже! — отчетливо сказал первый полицейский, поймав мысли Куайла. — Произошло самое ужасное. — Он подошел к Куайлу и направил оружие. — Нам придется убить вас. Немедленно.

— Почему немедленно? — заметно нервничая, спросил второй агент. — Отвезем его в Нью-Йорк, в штаб-квартиру, и пусть там…

— Он знает, почему немедленно.

Первый полицейский тоже сильно нервничал, но совсем по другой причине. Память вернулась к Куайлу полностью, и он отлично понимал его напряженность.

— На Марсе, — хрипло проговорил Куайл, — я убил человека. Пройдя через пятнадцать телохранителей. Вооруженных.

Пять лет готовил его Интерплан к этому заданию. Он был профессиональным убийцей. Он знал, как расправиться с врагом… И тот, с наушником, понимал это.

Если действовать быстро…

Револьвер выстрелил. Но Куайл уже скользнул вбок, молниеносно срубил вооруженного агента и в тот же миг взял на мушку второго, растерянного полицейского.

— Уловил мои мысли, — произнес Куайл, пытаясь отдышаться. — Но я все-таки сделал то, что хотел.

— Он не будет стрелять, Сэм, — прохрипел упавший агент. — Он ведь понимает, что ему конец. Сдавайся, Куайл. — Кривясь от боли, полицейский поднялся на ноги. — Оружие. Ты не станешь им пользоваться. А если отдашь, я обещаю не убивать тебя. Пускай решает начальство. Возможно, они снова сотрут твою память; не знаю.

Сжимая револьвер, Куайл бросился из квартиры. «Если станете меня преследовать, я убью вас, — подумал Куайл. — Так что не советую».