Из дневниковых записей - [4]
27.09.75 г.
Причина в том, что он не открыл «знания», а как бы придумал правила игры, возможности, содержание, смысл которой дальше раскрывали тысячи людей. Именно придумывание правил игры — самое великое деяние, движущее человечество вперед.
12.07.75 г.
О моем отношении к Магии
Я резко отрицательно отношусь к людям, верящим в Магию. Я не верю в тривиальную реализацию сложного — путем желания, волевого усилия. Это опошление Высшего начала, Бога то есть.
Человек когда-то хотел суметь перелетать из города в город, теперь это возможно. Но — выглядят это в массе сопутствующих обстоятельств, которые нисколько не могли быть в принципе предвидены 500 лет назад. И реализация этого связана с таким количеством принципиально нового знания о мире, которое в принципе не совместимо с XV веком.
Для того, чтобы реализовать новые возможности, нужно, чтобы менялось человечество, а не отдельный человек.
Я не верю в то, что человек выделен, что ему — в отличие от всего сущего — легко войти в контакт с Богом.
12.07.75 г.
Об отношении к традиционным религиям
Я резко отрицательно отношусь к традиционным религиям, потому что:
а) Они антропоцентричны:
Бог любит человека, потому что человек может ему молиться. Но животные молиться не могут.
б) Бог, вмешивающийся судьбу отдельного человека, тем самым выступает против законов, созданных им самим же.
в) Я не верю, что приближение к Богу может быть таким прямолинейным (достаточно захотеть). Я думаю, что движение вверх таит в себе гораздо больше неожиданностей.
13.07.75 г.
Высшее начало человек, человечество.
Я бы еще мог поверить в Бога, вмешивающегося в жизнь, развитие человечества, — но не отдельного человека.
13.07.75 г.
К проблеме Бога и Науки
Религия признает существование Высшего начала, которое знает о нашем существовании и принимает участие в судьбе каждого человека.
Наука не интересуется существованием Высшего начала, но она признает обязательное действие законов, общих для людей, животных, неживого мира. Именно их она пытается познать.
Между тем думать, что Бог принимает участие в судьбе отдельного человека — крайняя нелепость. С теми же основаниями он должен был бы заботиться о судьбе отдельных бактерий, переваривающих пищу в нашем животе.
Наука тем самым ставит Бога выше, чем религия.
С другой стороны, вряд ли Внеземным цивилизациям могли быть присущи наши моральные критерии. Это — хорошо описано «?»
Бороться с несправедливостью — это бороться с развитием, ибо всякое уничтожение старого или слабого — это есть жестокость или несправедливость по отношению к нему.
Если я и придерживаюсь общепринятых моральных ценностей (например, не убий), то лишь потому, что они «ничуть не хуже других», потому что с ними удобнее всего существовать в обществе, наконец, потому (самое главное), что я в них воспитан и ломать эти прочные стереотипы внутри себя я не вижу никаких оснований.
Главное — понимать, что они не более чем внушены мне.
21.07.75 г.
Сосредоточиться на главном, не обращая внимания на все остальное, сдвигать одну глубину за другой, вкладывать в это все силы, данные тебе Богом — вот в чем смысл жизни.
31.07.75 г.
...но результаты эксперимента по-прежнему отрицательны. Видимое ЧД (черных дыр — прим. сост.) в Галактике не так уж много, и это хорошо — было бы печально обнаружить, что наш мир похож на решето.
31.07.75 г.
Обсуждение идеи звездной музыки (с этого ведь начался эксперимент МАНИЯ).
2.08.75 г.
К проблеме СЕТИ
Могут быть самые необычные способы кодировки даже простых сообщений — например, пейзаж. Во-первых, вместо изображения (чередования освещенностей различных участков) передается карта-картинка расстояний до них от наблюдателя.
Во-вторых, эта карта кодируется не в виде «картинки», а в виде музыкального произведения. Ознакомление с пейзажем при этом происходит путем прослушивания музыкального произведения.
Однако, при этом последовательная развертка различных мест изображения в звук вряд ли целесообразна (интересна), гораздо лучше передавать по очереди Фурье-образы — от низких к высоким. При этом сначала возникает общая картина, а затем она проявляется, детализируется. Фурье-образ передавать с разных точек зрения лучше независимо от того, превращают ли картину в звук или нет. Звук, звучание — есть нечто иное чем Фурье-анализ, Фурье-образ колебаний мембраны уха, слоев воздуха. Ухо — это Фурье-анализатор. При этом происходит забавная вещь: вариации интенсивности со скоростью 1020 гц мы превращаем в Фурье-картину, вариации со скоростью 1010 гц — как смену Фурье-образов. Запись на аппарате Эдисона — фиксация пространственного положения мембраны.
Далее все разбивается на интервалы времени ? = 0.1 сек.
Строится Фурье-спектр каждого такого интервала. Затем происходит чередование Фурье-картинок.
Имея любую запись функции у(х), можно превратить ее в звук, передавая часть диапазона ее изменения в Фурье-образы (f = 10-104 гц), а другую часть — в смену Фурье-образов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.