Июльский ад - [48]
«Да, чёрт побери, — подумал Манштейн, — положение наше — бесспорно — лучше, чем у русских, но всё равно… Всё равно мы допускаем много ошибок. И это может отразиться на ходе всей боевой операции в целом».
Он снова сел за стол. Снова вперил взор в донесения,
Чтобы создать предпосылки для продолжения наступления на северо-восток — в направлении линии Прохоровна — Береговое — и своевременного создания плацдарма через реку Псел, дивизия «Мёртвая голова» ударной группой ночью наступает для взятия высоты 226,6. Но перед сильно укреплённой и разветвлённо-господствующей высотой и под огнём не менее семи вражеских батарей из района восточнее Весёлого дивизия прекращает бесполезнее наступление. Ей остаётся только ждать подкрепления… А тут ещё погода — то солнце, то дождь.
А перед всем участком дивизий «Райх, по сообщению начальника штаба, наблюдаются оживлённые вражеские передвижения, танковые и пехотные прорывы. И особенно это заметно на участке южнее и севернее Беленихино. Не к добру это…
Вспоминая сегодняшний день, 11 июля, генерал-фельдмаршал поёжился: много часов подряд местами шли сильные дожди, только перед вечером улучшилась погода — облачность уменьшилась, ветерок усилился. Погода во многом подвела доблестную группу армий «Юг», возглавляемую им, Манштейном. И — русские… Предусмотренный переход реки в ночь на 11-е дивизией «Мёртвая голова» затянулся: русские вели бешеный артобстрел, и сапёры с мостостроительным устройством вынуждены были укрыться в балке и лишь утром объявиться па указанном для них месте. Из-за этого проклятого случая наступление было передвинуто. Правый фланг 2-го танкового корпуса СС, куда входила наступательная группа дивизии «Адольф Гитлер» с фланговым прикрытием дивизии «Райх», продолжал наступление в заданном направлении и в восемь тридцать залёг перед укреплёнными вражескими позициями с противотанковым рвом на высоте 352,2 в трёх с половиной километрах на юго-западе от Прохоровки. А ровно в полдень правым охватом высота была взята, и корпус пошёл в атаку на совхоз «Октябрьский», который был сильно укреплён. В двадцать пятнадцать в ожесточённом бою совхоз был взят.
В семнадцать доложили: 1-й гвардейский полк дивизии «Адольф Гитлер» с другими частями взял половину территории леса восточнее Сторожевого. Бои здесь шли до сумерек, и к половине одиннадцатого ночи юго-восточная и восточная окраина леса была достигнута; был взят и совхоз «Сталинский».
Манштейн оторвался от карты. Что там он думал недавно о погоде, скверной погоде? А думал-то он вот о чём, о неприятностях по вине проклятой погоды! Ещё в четырнадцать двадцать ему доложили, что через реку Псёл — севернее Вогородицино были установлены два моста. Однако дивизия «Мёртвая голова» — 11 июля с плацдарма наступать не могла. Не имела никакой возможности! Прошедший дождь до такой степени размыл дороги и местность и, самое главное, береговые откосы, что даже мощные танки останавливались, не говоря уже о другой технике.
Генерал-фельдмаршал встал со стула, снова прошёлся по комнате. Вслух сказал:
— Что ж, обстоятельства принуждают нас к тому, чтобы срок наступления передвинуть на двенадцатое июля, — и, помолчав, негромко крикнул: — Принесите чаю!..
Адъютант появился почти мгновенно: ловко держа поднос со стаканом сладкого напитка, он заученно и умело щёлкнул каблуками. Манштейн взял стакан.
— Через пять минут соедините меня с генералами — Готом и Хаузэром, — сказал он, не глядя на адъютанта.
Адьютант опять щёлкнул каблуками и, чётко повернувшись, красиво вышел вон.
Манштейн, сделав глоток чаю, сел на стул и устало прикрыл глаза…
НА НАБЛЮДАТЕЛЬНОМ ПУНКТЕ
Валентин пристально взглянул на часы: половина шестого утра; да, бежит быстротечное времечко, торопится изо всех сил. А куда и зачем торопится — непонятно ему. А если сказать по-честному, то и понимать особо не хочется: настроения сейчас ну никакого нет.
Кошляков оглянулся на мирно посапывающих братьев, на уткнувшегося лицом в свой шлем Фёдора Полежаева и, невольно усмехнувшись, подумал, про себя: «Храпят ребята. Как-будто и войны нет… Удивительно, конечно, но как всё — таки человек ко всему быстро привыкает: и к войне проклятой, и, в том числе, к неизбежным жертвам на этой самой войне.
Валентин глубоко и тревожно вздохнул, ещё раз перечитал письмо, только что им написанное маме. Вроде бы обо всём ей сообщил в скупых строчках — и о братьях — Владимире и Василии, и о себе, и о военной жизни танкистекой… Что же ещё он не успел написать, о чём?… Ах, да!
О самом главном-то чуть было и не вылетело из головы! Необходимо маму поздравить с днём рождения, ей на днях шестьдесят лет исполняется.
Он снова взялся за карандаш и, то и дело слюнявя его, вывел:
А под стихотворением в конце письма Валентин поставил дату — 12 июля 1943 года.
… Вдалеке промчалось несколько легковых автомашин. Валентин без труда узнал среди них «виллис» Ротмистрова. Куда и зачем в такую рань направлялось руководство армией, Кошляков не знал, да ему и незачем было знать, какими проблемами занимается сейчас высший офицерский состав.
Геннадий Дубовой, позывной «Корреспондент», на передовой с первых дней войны на Донбассе. Воевал под командованием Стрелкова, Моторолы, Викинга. Всегда в одной руке автомат, в другой – камера. Враги называли его «пресс-секретарем» Моторолы, друзья – одним из идеологов народной Новороссии.Новеллы, статьи и очерки, собранные в этой книге – летопись героической обороны Донбасса. В них не найти претензий на заумный анализ, есть только состоящая из свистящих у виска мгновений жизнь на поле боя. Эти строки не для гламурной тусовки мегаполисов, не для биржевых игроков, удачливых рантье и офисного планктона.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От издателяАвтор известен читателям по книгам о летчиках «Крутой вираж», «Небо хранит тайну», «И небо — одно, и жизнь — одна» и другим.В новой книге писатель опять возвращается к незабываемым годам войны. Повесть «И снова взлет..» — это взволнованный рассказ о любви молодого летчика к небу и женщине, о его ратных делах.
Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни.