Иваны - [8]

- Папа, я уже накатался, - вылез из машины Алеша, он почувствовал мою уступчивость очкам. Это чувствовал я и сам, но от этого еще больше терялся.

- Ну пойдем, сдадим машину, - сказал я, успокоенный поведением сына.

- Накаталися и хотели взять домой! - хлестанула меня по спине издевка смотрительницы.

Я чувствовал себя словно нанизанным на что-то холодное, чего не вижу я, но что видят очки. Я хотел, но никак не мог освободиться от этого ощущения.

Хотел тревожно, нетерпеливо, одним махом соскользнуть с этого шампура.

Я поставил машину в ряд с другими - голубыми, зелеными, красными.

- Гражданин, как фамилия ваша? - услышал я опять скрипучий голос.

Очки стояли у двери, не входя в сарайчик.

- Моя? - переспросил я, обернувшись и опять удивляясь, почему поддаюсь дурацкой своей манере прикидываться. Сколько живу, а все никак не могу осознать, как это со мной делается... - Белкин, - назвал я фамилию из любимой повести Пушкина.

Я чувствовал себя теперь нанизанным на нитке, за которую дергают, тянут от двери. Это от ее глаз, нездоровых, неспокойных.

- По документам ее брали? - спросили очки от двери.

- Нет, под деньги, - ответила солидарным тоном женщина, которая выдавала нам машину.

- Накаталися и хотели взять домой!.. - не унимались очки.

- Да замолче вы! - выкрикнул я, спиной ощущая взгляды других желающих покататься, - Разве можно таким животным работать на детской площадке?

"Что эти, другие, подумают?"

Рассудок уговаривал, что зря это я, не так надо делать, не надо. Но мне не удалось угасить раздражение, оно все разгоралось.

- Конечно, хорошо, что я заметила, - сказали очки мне вслед...

* * *

Я вернулся с сыном часа через полтора. Зина сразу схватила сына и исчезла в другой комнате.

"Не хочет показывать свое раскрасневшееся, возбужденное от пережитых минут радости лицо", - подумал я, рассматривая Гостя.

Мужик крепкий, небольшого роста, коренастый. Такие много и успешно занимаются штангой. Гость смотрел свысока, откинув голову назад, очень уверенно, но желто-мутные глаза не жгли, а плыли - Гость был крепко выпивший...

Распрощавшись, я вышел. Гость вышел вслед за мной.

- Не могу понять, почему это ты не живешь с Зикой? - в спину спросил он.

Его слова хлестнули по сердцу, напомнили о Романове - так ведь и Романек называл Зину.

- Прекратите! - опять задыхаясь, обернулся я. - Ты вообще-то какое имеешь право так говорить, козел! - резко выпалил я, не заметив перехода на "ты".

- А ну иди сюда! - прогнусавил Гость. И резкий удар в кадык опрокинул меня на землю.

Кто успешно занимается штангой, знает, куда бить.

Воровато оглядываясь, разминочным бегом, мужик направился к улице Солянке...

Позже я узнал, что Гость был слушателем Высших партийных курсов при ЦК КПСС. Зина также была их слушателем. Слушателем первого года. И на другой день, после нашего "знакомства", Гость покидал нашу столицу. Уезжал насовсем в свои края.

* * *

Я терял сознание, снова и снова приходил в себя. Лицо костенело, в голове мутилось. Мне мерещилась какая-то нереальная жизнь.

В электричке рассматривал я по привычке сидящих женщин. Почему-то именно сидящих. Наверно, потому, что в сидящих женщинах виднее все - и ноги, и бедра, и груди. Особенно ноги...

Это, конечно, было сдуру и от нечего делать. И как я ни пытался не показывать, что глаза мои смотрят на одну из женщин, она сняла очки, стала причесывать волосы. Достала потайное зеркальце, замаскированное под кошелек.

Пришлось отвернуться к окну...

И вдруг засмеялась. Она смеялась надо мной.

- Ха-ха-ха!.. Ха-ха-ха!.. Ха-ха-ха! - захохотала она мне в лицо...

4. РОМАНЕК

Легка ты, мудрость, на помине:

Лес рубят - щепки, мол, летят.

Но за удел такой доныне Не предусмотрено наград.

А.Твардовский. "За далью даль."

Илья сидел в кафе и ждал Зину. "Вот она, вся моя жизнь, - думал Илья.

- От семи до двадцати восьми."

Вспоминалось былое, далекое...

Дом отдыха "Буревестник" на юге. Он - выпускник химического факультета МГУ. Прекрасный игрок в волейбол, на площадке творит чудеса. Галя сидела среди болельщиков. Он ее заметил сразу. Ему понравились ее ноги, длинные, полные...

Вспомнился отец Гали, Валерий Павлович. Небольшого роста, всегда в очках. Очки шли ему, даже когда он был в мундире генерал-майора ГРУ СССР.

Очень он хотел им счастья и удачи...

Так Илья стал слушателем академии Генштаба. Галя стала его женой. Первой женой. Родился сын...

И вот однажды, вернувшись из командировки в Норвегию, Илья застал в доме Гостя. Был тот небольшого роста, коренастый и крепкий. Он тоже много и успешно занимался штангой и смотрел свысока, откинув голову назад. Очень уверенно смотрел. Был Гость крепко выпивший...

Ничего в тот вечер не сказал Илья Галине. Было только очень обидно.

Именно обидно, и ничего другого...

* * *

- Здравствуйте, Илья! - сказала Зина и подошла к столику.

- Здравствуйте, Зина. Присаживайтесь, пожалуйста, - сказал Илья, вставая, Зина села, оглядываясь по сторонам. Он отметил ее скованность.

Его профессиональное чутье подсказало неладное.

- Иван мне много рассказывал о вас, - начал Илья.

- Вы говорите об Иване Романове? - уточнила Зина.