Иван VI Антонович - [15]
Затем последовал молебен в придворной церкви и обмен кольцами, которые обрученным подавала сама государыня. Принц Антон Ульрих вошел в зал, где происходила церемония, одетый в белый с золотом атласный костюм, его длинные белокурые волосы были завиты и распущены по плечам. Леди Рондо, стоявшей рядом со своим мужем, пришла в голову странная мысль, которой она и поделилась в письме к своей приятельнице в Англию: «Я невольно подумала, что он выглядит, как жертва». Удивительно, как случайная, казалось бы, фраза о жертвенном барашке стала мрачным пророчеством. Ведь Антон Ульрих действительно был принесен в жертву династическим интересам русского двора. Но в тот момент всем казалось, что жертвой была невеста. Она дала согласие на брак и «при этих словах, — продолжает леди Рондо, — обняла свою тетушку за шею и залилась слезами. Какое-то время Ее величество крепилась, но потом и сама расплакалась. Так продолжалось несколько минут, пока, наконец, посол не стал успокаивать императрицу, а обер-гофмаршал — принцессу». После обмена кольцами первой подошла поздравлять невесту цесаревна Елизавета Петровна. Реки слез потекли вновь. Все это больше походило на похороны, чем на обручение.
Само бракосочетание состоялось через два дня в Казанской церкви на Невском проспекте в присутствии государыни и всего двора. Венчал Анну Леопольдовну и Антона Ульриха Амвросий, епископ Вологодский. Потом великолепная процессия потянулась по Невскому проспекту. В роскошной карете лицом к лицу сидели императрица и новобрачная в серебристом платье. Потом зазвенел бокалами торжественный обед, грянул бал, вспыхнул праздничный фейерверк. Простой народ поили белым и красным вином из фонтанов, специально для того устроенных, и кормили жареным быком с «другими жареными мясами». Наконец невесту облачили в атласную ночную сорочку, герцог Бирон привел одетого в домашний халат принца, и двери супружеской спальни закрыли. Целую неделю двор и столица праздновали свадьбу. Сменяли друг друга обеды и ужины, придворный маскарад с новобрачными в оранжевых домино, опера в театре, фейерверк и иллюминация в Летнем саду. Леди Рондо была в числе гостей и потом сообщала приятельнице, что «каждый был одет в наряд по собственному вкусу: некоторые — очень красиво, другие — очень богато. Так закончилась эта великолепная свадьба, от которой я еще не отдохнула, — продолжала супруга английского резидента, — а что еще хуже, все эти рауты были устроены для того, чтобы соединить вместе двух людей, которые, как мне кажется, от всего сердца ненавидят друг друга; по крайней мере, думается, что это можно с уверенностью сказать в отношении принцессы: она обнаруживала весьма явно на протяжении всей недели празднеств и продолжает выказывать принцу полное презрение, когда находится не на глазах императрицы». Говорили также, что в первую брачную ночь молодая жена убежала от мужа в Летний сад. Это похоже на правду — советник брауншвейгского посольства Гросс с тревогой сообщал в октябре 1739 года, что нет никаких признаков беременности супруги герцога и что будто бы назло мужу Анна Леопольдовна часто катается в санях вдвоем с Петром Бироном — недавно отвергнутым женихом.[50] Позже, уже в елизаветинские времена, за «непристойные разговоры» был арестован полковник Иван Ликеевич. Он рассказывал собеседникам, что с самого начала «Антон Улрих плотского соития с принцессой не имел, и государыня на принцессу гневалась, что она тому причина». Потом якобы выяснилось, что и сам молодой муж нездоров, «призвали лекарей и бабок и Улриха лечили. И принцесса-де с мужем своим жила несогласно, и она-де его не любила, а любилась с другими».[51] Но видно, что прятаться каждую ночь от мужа под сенью деревьев Летнего сада принцессе не удавалось, да и здоровье принца пошло на поправку. Как бы то ни было, в декабре 1739 года Анна понесла, и 18 августа 1740 года этот печальный брак дал свой плод — Анна Леопольдовна родила мальчика. Императрица Анна, как писал Шетарди, «ни на миг не оставляла» роженицу во время родов.[52]
Английский посланник Э. Финч так описывает только что происшедшее в русской столице событие: «В то самое время как я занят был шифрованием этого донесения, огонь всей артиллерии (речь идет о пушках Адмиралтейской и Петропавловской крепостей. —
