Иван Кожедуб - [11]

Старший сержант Иван Кожедуб сначала не поверил, когда узнал: после многочисленных рапортов он оказался среди тех, кто зачислен в 240-й истребительный авиаполк, которым командовал Игнатий Солдатенко. Правда, сразу на фронт он и после этого события не попал: сперва пополнение отправилось на аэродром в район Горького, где должна была пройти переподготовка на новых самолетах Ла-5. «Знаю: все вы рветесь в бой. И я вас хорошо понимаю, – говорил майор Солдатенко. – Но прежде вам придется еще поучиться. Помните, враг коварен и силен! Освоим новые боевые самолеты – наши, отечественные, изучим тактику, еще глубже познакомимся с боевыми эпизодами. Сегодня у нас с вами, так сказать, состоялось знакомство в общих чертах. В работе вы все друг друга ближе узнаете. Вы уже распределены по эскадрильям, а когда слетаетесь, вам легче будет бить врага». Кроме того, летчикам предстояло изучить два трофейных вражеских истребителя «Мессершмитт-109» (Ме-109). Чтобы бить врага, надо знать его сильные и слабые стороны. Не дожидаясь занятий, Кожедуб стал присматриваться к «мессерам»: ходил вокруг них, старался запомнить их силуэты, чтобы потом занести в записную книжку. Даже на землю ложился – рассматривал самолет снизу.

Полоса неудач

Еще раньше, в августе 1942 года, 240-й истребительно-авиационный полк, в который был зачислен Иван Кожедуб, в числе первых был вооружен новейшими в то время истребителями Ла-5. Считалось, что летно-тактические данные Ла-5 лучше, чем данные «фокке-вульфов», «мессершмиттов» и других немецких истребителей. Надо только умело его эксплуатировать и на земле и в воздухе, чтобы в бою чувствовать «дыхание» самолета. Так утверждали командиры, предупреждая также: Ла-5 сложнее, чем И-16, и требует еще более тщательного изучения. Однако переучивание провели наспех, за 15 дней, и при эксплуатации машин вскрылись конструктивные и производственные дефекты. Понеся на Сталинградском направлении тяжелые потери, уже через 10 дней полк был выведен с фронта. Кроме командира полка майора Игнатия Солдатенко, в полку оставалось лишь несколько летчиков. Поэтому пополнение, в составе которого оказался и старший сержант Кожедуб, нужно было переучивать более тщательно. В конце декабря 1942 года летчики собрались у самолетов – сдавали зачеты по материальной части. Инженер полка со всей строгостью проверял их знания и остался доволен: истребители так упорно и старательно готовились, что почти все летчики сдали зачеты на отлично. Теперь предстояло закрепить свои знания в учебных полетах. Но тут снова был получен приказ о перебазировании в Иваново, где, как говорили, опять предстоит переучиваться.

Командир стремился на фронт, и, разумеется, такое промедление его до крайности огорчало. Как и молодых летчиков: неужели не придется воевать на Ла-5, материальную часть которых они так тщательно изучили? Кстати, в Иванове, куда перебазировались наши летчики, в то же самое время переучивались на «Яках» французские летчики эскадрильи «Нормандия» под командованием Жана-Луи Тюляна. Четырнадцать отважных французских летчиков и пятьдесят восемь механиков прилетели из Алжира через Иран к СССР, чтобы сражаться с фашистами. Летчикам было разрешено выбрать любые самолеты. Французы выбрали самолеты советского производства. И, стремясь скорее попасть на фронт, усиленно тренировались. «Мы следили за их полетами и говорили: ”Молодцы! Летают отлично. Может, рядом будем прикрывать наши наземные войска, бить воздушного врага, – писал Иван Кожедуб в своих мемуарах. – Возможно, что потом мы и встречались в воздухе, когда вели бои с фашистами на Воронежском фронте”».

Подготовка и переучивание проводились основательно: в конце декабря 1942 года после напряженной месячной теоретической подготовки с ежедневными занятиями летчики приступили к полетам на новых машинах.

В одном из тренировочных полетов, когда сразу после взлета из-за поломки двигателя резко упала тяга, Иван Кожедуб решительно развернул самолет и спланировал на край летного поля. Об этом эпизоде он вспоминал так: «Даю газ и взлетаю. Внимательно прислушиваюсь к работе мотора. На высоте пятьдесят метров я почувствовал, что с мотором действительно происходит что-то неладное. Тяга начала падать. Самолет терял скорость. Как бы не свалиться на крыло – это гибель. Медлить нельзя. Энергично отдаю ручку от себя и перевожу самолет в планирование. Впереди – лес, в стороне – поле. Успею ли развернуться на такой малой высоте, отвернуть от леса? Только не мешкать! Не терять ни секунды! Промедление смерти подобно. Быстро разворачиваю самолет. Стремительно набегает земля. Толчок: самолет прополз на животе по полю и остановился. «Жив», – думаю. Но толчок был основательный, и я сильно стукнулся головой. Однако боли не почувствовал. Выскочил из самолета и обежал его вокруг – осмотрел, все ли в порядке. Почему-то снова влез в кабину и только тут почувствовал острую головную боль. Глаза у меня сами собой закрылись».

Сильно ударившись при посадке, Иван Кожедуб на несколько дней выбыл из строя и к моменту отправки на фронт едва налетал на новой машине 10 часов. Впоследствии друзья, навещавшие Ивана в госпитале, рассказали: когда мотор был вскрыт, выяснилось, что обороты упали из-за его механической поломки. Недаром командир обращал такое внимание на быстроту действий в воздухе: только благодаря этой быстроте Кожедуб избежал гибели. Но этот инцидент был лишь началом долгой полосы неудач, преследовавших летчика при вступлении на ратный путь. В феврале 1943 года полк наконец был переброшен для ведения военных действий на юго-западное направление. При распределении боевой техники Ивану Кожедубу достался более тяжелый Ла-5 первых серий, с надписью на борту «Имени Валерия Чкалова» и бортовым номером 75; целая эскадрилья таких машин была построена на средства, собранные земляками великого летчика.