Иван Кожедуб - [10]

Первая посадка была возле Уразова – на площадке посредине обширного кукурузного поля. Здесь, как вспоминал Иван Никитович, война еще не чувствовалась. Все было спокойно. Затем был аэродром в Старом Осколе, где стояли дальние ночные бомбардировщики ДБ-ЗФ. Они наносили удары по немецким объектам глубокого тыла. Иван с интересом слушал рассказы летчиков о ночных боевых вылетах – ведь сам он со своими курсантами ночью еще не летал. «Поражало все: их отвага, мужество, умение ориентироваться ночью, пилотировать самолет по приборам. Мы знакомились с самолетами, запоминали их силуэт. Нам позволяли осмотреть кабину летчика, штурмана, стрелка. Мы восхищались: как здесь просторно, сколько приборов! – писал Кожедуб. – Всем нам захотелось воевать на «Ильюшиных». Решили на следующий день разузнать, возможно ли это. Но не удалось: ранним утром получен приказ немедленно перелететь на другой аэродром. Приземляемся в Борисоглебске на аэродроме нашего старейшего авиационного училища, в котором учился Валерий Чкалов».

Инструкторы надеялись, что в Борисоглебске они и останутся. Но несколько дней спустя прибыли эшелоны с наземной командой, курсантами, с имуществом школы, и им было приказано срочно разобрать самолеты и погрузить их на платформы. Командование поступило так, чтобы сберечь «самолеторесурсы», – ведь каждый самолет в дни войны был особенно дорог. А путь предстоял долгий – в Среднюю Азию. Навстречу летчикам шли эшелоны с бойцами, машинами, боевой техникой. Станционные пути были забиты составами с демонтированным оборудованием заводов из прифронтовой полосы, с эвакуированными. В начале ноября 1941 года Иван Кожедуб и его товарищи прибыли в зеленый живописный город Чимкент – конечный пункт долгого пути. Здесь, на аэродроме, им предстояло собрать самолеты, а потом на них перелететь в Манкент, где должна была базироваться эскадрилья. Из Чугуева улетели холодным, осенним днем. В Чимкенте же было жарко, душно, пыльно.

«Истребительное самообразование»

Условия, в которых оказались летчики, для обучения будущих истребителей оказались очень сложными и непривычными. Вокруг аэродрома расстилались хлопковые плантации, журчали арыки, зеленели сады. Сам аэродром вообще не годился для нормальных полетов: гравий с землей, а сверху – слой пыли. После взлета пыль поднималась столбом и долго не оседала. Моторы самолетов сильно нагревались от зноя. Пыль проникала повсюду, что приводило к преждевременному износу узлов и деталей. Приходилось с особенной тщательностью осматривать материальную часть и готовить ее к полетам. Но, тем не менее, инструкторы облетали самолеты, освоили аэродром и приступили к обучению курсантов. Занимались помногу: надо было наверстать упущенное – курсант быстро теряет навыки, не закрепленные длительной практикой. Днем занимались наземной подготовкой, теорией, разбором полетов. Работали по-прежнему без передышки, но никто не жаловался на усталость. Напротив, все инструкторы стремились сделать как можно больше полетов, как можно лучше отработать технику пилотирования. Сам же Иван Кожедуб вдобавок занимался «истребительным самообразованием»: изучал вопросы тактики, конспектировал описания воздушных боев, вычерчивал их схемы. Дни, в том числе и выходные, были распланированы по минутам, все было подчинено одной цели – стать достойным воздушным бойцом.

«Обучение и воспитание курсантов – неразрывный процесс», – часто напоминали инструкторам командиры. При этом практически все они тоже занимались самообразованием и обменивались опытом. Происходило своеобразное комплексное универсальное обучение, учебное пособие для которого писалось и составлялось всей эскадрильей. Например, преподаватель тактики ВВС майор Гуринович кропотливо, тщательно собирал боевой опыт и сделал отличное наглядное пособие: наклеил в альбоме вырезки из газет с описанием боев, представляющих интерес с точки зрения тактики. Преподаватель дал альбом Кожедубу на несколько дней. По вечерам Иван засиживался допоздна, переписывал в блокнот выдержки из статей, внимательно читал подробные описания летно-тактических характеристик и уязвимых мест вражеских самолетов, вычерчивал их силуэты, схемы боев, отдельные фигуры. Особенно привлекали его афоризмы, взятые им позже на вооружение: «Не опознав самолет, признавай его за противника», «Перед атакой посмотри назад, не атакует ли тебя противник», «Воздушный бой – море комбинаций, положений, неожиданностей», «В бою побеждает тот, кто отлично владеет самолетом и оружием, первым нападает на противника, применяет нужный маневр и овладевает инициативой», «Победа дается людям сильной воли, людям чистой и благородной души».

Альбом майора Гуриновича принес Ивану Кожедубу большую пользу. Он стал нагляднее представлять себе действия летчиков в бою и решил поделиться с курсантами всем, что узнал и узнавал. В свободное время инструктор Кожедуб стал собирать свою группу на дополнительные занятия, на которых рассказывал об опыте боевых летчиков, а рассказы иллюстрировал рисунками, вычерчивал схемы боев. Готовя курсантов к фронту, он готовился и сам. А в феврале 1942 года Ивану Кожедубу, как и другим инструкторам, было присвоено звание старшего сержанта. Но, несмотря на очередной рапорт, на фронт его так и не пустили. Поэтому старший сержант Кожедуб продолжил и занятия с курсантами, и самообразование. Так продолжалось до осени 1942 года, когда начались упорные бои под Сталинградом и война приближалась к своему перелому в пользу Красной армии. Хотя никто об этом еще не знал. О боях под Сталинградом инструкторам и курсантам рассказывал ветеран гражданской войны в Испании майор Игнатий Солдатенко. Он говорил: «Летчики нашего полка вступали в бой с любым количеством немецких самолетов. Не щадя жизни, прикрывали наши войска и город от налетов. Многие погибли. Мужественные защитники Сталинграда будут вечно жить в нашей памяти». И только потом объяснил всем главную причину своего приезда в эскадрилью: Солдатенко получил приказ пополнить полк.