Иван Кондарев - [342]
— Господин ротмистр, разрешите доложить. В верхней части села из одного сарая слышен стон. Все время охает кто-то… Должно быть, раненый мятежник, — Сообщил унтер-офицер, подъехав ближе и отдав честь.
— Возьми двух солдат и проверь, кто там. Как ребята?
— С ними все хорошо, а вот лошади у нас без овса, господин ротмистр. Придется взять у крестьян.
— Ну, ступай. Потом доложишь мне, — сказал Балчев.
Его поглотили заботы об эскадроне. Часть людей расположилась лагерем в полукилометре от села, остальные, вместе со взводом Тержуманова, были расквартированы в деревне. В общине Балчев дожидался связи со Звыничевом, где находился пехотный батальон майора Гологанова. Он нервно расхаживал под низким навесом и уже совсем забыл об унтер-офицере. «Что ж, пускай меня отзовут. Поскорее оы убраться отсюда, раз никто не хочет пачкать руки. Ну что за племя! Все бегут от ответственности, а государство пусть, мол, управляется само. Подлецы!» — рассуждал он, поглядывая на площадь в ожидании какого — нибудь местного начальства — сделать внушение. Голос вахмистра заставил его вздрогнуть.
— В сарае действительно нашли раненого, господин ротмистр. Какой-то учитель. Что прикажете делать?
— Где унтер-офицер?
— Он здесь, за домом. Ждет.
Балчев вышел из-под навеса и зашагал вдоль стены.
— Немедленно пошли солдата за этими дураками из общины, иначе я прикажу арестовать их и отправлю связанными в город. Уже седьмой час, а они все спят!
Вахмистр подозвал солдата, который поил лошадей у чешмы, и передал приказ. Балчев сел на коня и поехал с унтер-офицером к верхнему краю села.
— Мы нашли его в сарае, господин ротмистр, и вынесли во двор. Соседи говорят, руководил восстанием в здешних селах. В грудь ранен, не жилец уж на этом свете, — сказал унтер-офицер, когда Балчев спросил, кто такой этот раненый.
Через высокий, из толстых прутьев плетень во двор заглядывали несколько женщин и детей. Дом стоял в глубине, перед воротами скамейка, дальше пустырь и тупик. Подъезжая, Балчев услышал женский плач и крики. В соседнем дворе хрипло лаяла собака.
Балчев соскочил с коня и прошел через открытую калитку в воротах. Во дворе перед двухэтажным домом, побеленным известью, возле кустиков самшита, окаймляющих маленькую клумбу, где желтели настурции, пестрели разноцветные астры и георгины, лежал раненый. Вокруг него толпилась люди: два солдата, братья с женами, несколько соседей и соседок. Мать, сгорбленная старуха, в черном грубошерстном сукмане, повалившись на землю, уткнулась седой головой ему в ноги и оплакивала его тихим обессилевшим голосом. Высокий крестьянин лет шестидесяти (видимо, его отец), с трудом переставляя ноги, ходил возле дома, засунув руки за пояс, и вздыхал. Оба брата, крепкие здоровяки, большеголовые, с туповатыми лицами, держа руки в карманах штанов, смотрели не на раненого, а куда-то в сторону. Увидев Балчева, солдаты откозыряли и вытянулись в струнку, а старуха завыла.
Раненый лежал на одеяле, на котором его принесли из сарая. В густых волосах запутались соломинки. При появлении Балчева он попытался приподняться на локтях, но не смог. Голова его, поддерживаемая подушкой, качалась, как маятник, мелкие капли пота покрывали бледное, бескровное лицо. Запекшиеся губы что-то прошептали, в больших карих глазах появилось горькое, даже насмешливое выражение, поразившее Балчева. По руке раненого ползла пчела.
— Не давайте ему воды. Если он попьет, ему станет хуже, — сказал один из солдат, увидев, что сноха вынесла из дому глиняный кувшинчик.
— Он ведь и без того уж отходит. На, пей, браток, — сказал один из братьев и сунул раненому носик кувшина в рот.
Раненый попил, взгляд его опять остановился на Балчеве, и Балчев еще раз попытался разгадать выражение его глаз. В них за страданием и горечью проступало что-то светлое, даже по-детски восторженное, примиренность и вместе с тем гордость, словно тот видел нечто такое, чего не видели другие. В этом взгляде Балчев вдруг снова прочитал иронию и даже насмешку. Сноха, принесшая кувшинчик с водой, отошла в сторону. Вторая, спрятав под фартуком руки, тупо уставилась в землю. Старый крестьянин продолжал ходить возле дома.
— Как тебя зовут? Где ранили? — спросил Балчев.
— Йоно Нишков, Нишковы они… Он здешний учитель, — отозвалась одна из женщин.
— Он был председателем ихнего революционного комитета, гос-дин ротмистр. Его ранили вчера и привезли сюда на повозке. А эти спрятали его в сарае, — объяснил один из солдат.
— А что нам было делать, господин офицер? Ведь брат он нам. Сколько раз мы ему говорили, чтоб оставил эти скверные дела. Сам себя жизни лишил. Вона — отходит, и до обеда не доживет. Поглядите, какая у него рана в груди, — сказал один из братьев, приподняв покрывало, которым был прикрыт Нишков, и показав пропитанную кровью повязку.
— И чего только мы ему не говорили, господии капитан. Никакого внимания. Ведь он ученый!.. А мы, видишь ли, люди темные, ничего не смыслим. Сгубил он нас теперь, навлек беду и на нас и на чужих людей, что жить его умом вздумали, — отозвался второй брат.
Балчев глядел на них исподлобья. Очевидно, они не столько думали об умирающем брате, сколько о грозящем им наказании за то, что его спрятали.
Написано сразу после окончания повести «Когда иней тает» в 1950 г. Впервые — в книге «Чернушка» (1950) вместе с повестями «Дикая птица» и «Фокер». Последняя работа Станева на анималистическую тему.
В сборник входят повести современных болгарских писателей П. Вежинова, К. Калчева, Г. Мишева, С. Стратиева и др., посвященные революционному прошлому и сегодняшнему дню Болгарии, становлению норм социалистической нравственности, борьбе против потребительского отношения к жизни.
Название циклу дала вышедшая в 1943 г. книга «Волчьи ночи», в которой впервые были собраны рассказы, посвященные миру животных. В 1975 г., отвечая на вопросы литературной анкеты И. Сарандена об этой книге, Станев отметил, что почувствовал необходимость собрать лучшие из своих анималистических рассказов в одном томе, чтобы отделить их от остальных, и что он сам определил состав этого тома, который должен быть принят за основу всех последующих изданий. По сложившейся традиции циклом «Волчьи ночи» открываются все сборники рассказов Станева — даже те, где он представлен не полностью и не выделен заглавием, — и, конечно, все издания его избранных произведений.
Повесть задумана Станевым в 1965 г. как роман, который должен был отразить события Балканских и первой мировой войн, то есть «узловую, ключевую, решающую» для судеб Болгарии эпоху.
Перу Эмилияна Станева (род. в 1907 г.) принадлежит множество увлекательных детских повестей и рассказов. «Зайчик», «Повесть об одной дубраве», «Когда сходит иней», «Январское солнце» и другие произведения писателя составляют богатый фонд болгарской детской и юношеской литературы. Постоянное общение с природой (автор — страстный охотник-любитель) делает его рассказы свежими, правдивыми и поучительными. Эмилиян Станев является также автором ряда крупных по своему замыслу и размаху сочинений. Недавно вышел первый том его романа на современную тему «Иван Кондарев». В предлагаемой вниманию читателей повести «По лесам, по болотам», одном из его ранних произведений, рассказывается об интересных приключениях закадычных приятелей ежа Скорохода и черепахи Копуши, о переделках, в которые попадают эти любопытные друзья, унесенные орлом с их родного поля.
Произведения крупнейшего современного болгарского писателя Эмилияна Станева — «Легенда о Сибине, князе Преславском» и «Антихрист» — посвящены средневековой Болгарии. Герои Станева — личности незаурядные; их отличают напряженные духовные искания, они бунтуют против установленного земными и небесными царями порядка, подавляющего человека.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.