Иван Грозный. Том II. Книга 2. Море (части 2-3). Книга 3. Невская твердыня - [5]
— У нас так… — сказал, притоптывая лаптями по размякшему от весеннего солнца косогорью, похожий на ежа псковитянин Ермилка — малого роста, в тулупе наизнанку. — Службу служить, так значит: перво-наперво — себе, на-вторых — приятелям удружить… Добро прилипчиво… Воевода в городе, как мышь в коробе. Ежели им быть, так уже без меда не жить… Дудки! Одним словом, спаси, Господи, народ, — смеясь, перекрестился Ермил, — накорми господ!
Семен Головня, городовой приказчик, прислушавшись к разговору работных людей, насупился:
— Полно вам!.. Чего шумите?
И пошел.
— Ладно, новгородцы! Будем, как пучина морская… Молчите! — проговорил Кирилл Беспрозванный. — Я вот побил игумена, и за то расстригли… Пьяный был я… Во хмелю несговорчив. Да и вольный я человек, морской… Простор люблю… В келье скушно стало мне…
В хмурой задумчивости еще теснее столпились вокруг костра.
— Ишь, земля-то за зиму как промерзла, — покачал головою Окунь. — Словно у нас в Холмогорах.
— Земля не промерзнет, то и соку в ней не будет!.. — оглянувшись в сторону городового приказчика, громко сказал дядя Федор и тихо добавил: — Прорва, сукин сын!
— А сколько их, Господи! — заохал скорбно Ермилка.
— И что держат народ? Не понять, не разгадать!
— В том оно и дело: гнали — мол, батюшка-царь приказал торопиться, не мешкать… А пригнали — и ни туды и ни сюды… Топчемся по вся дни на Сивцевом Вражке. А для ча — неведомо.
Подошедший к костру Нефедьев, сделав страшные глаза, сказал тихо:
— Будто боярина какого-то ждут… А вот, вишь, он и не едет. Э-эх, Москва, Москва! Вот и вспомнишь батюшку Новгород.
— Истинно! — отрезали новгородцы. — Вспомянешь.
— А мы Студеное наше морюшко все с Кириллом поминаем… Э-эх, душа истосковалась по родным местам!.. — вздохнул Окунь.
— По окияну ходили и так не робели, как тут в Москве, — произнес расстрига. — Окиян нас кормил и поил без отказа, без упреков. Што хошь делай — раздолье!
Пошел хлопьями мокрый снег; ветер, пробегая по лужам, завивал снежок, разрывая огни костров. Кустарники и деревья, почерневшие от сырости, наполнились глухим рокотом.
— Зима ворчит, не хочет уступать весне! — засмеялся Окунь.
На площадь перед небольшой церковью прибыло множество бревновозов. Лошади астраханские, малого роста, узкобрюхие, с тяжелой головой, с короткой шеей, но крепкие и сильные. Увязая в грязи, они приволокли на телегах не только бревна, но и громадные куски белого камня и кирпича.
Неожиданно на паре лошадей, в закрытой повозке примчался Малюта Скуратов. Выйдя из возка, он неодобрительно осмотрел толпу мужиков. Одет в черный, подбитый мехом охабень с золочеными круглыми пуговицами на груди. Меховая шапка с красным бархатным верхом надвинута на лоб; у пояса изогнутая турецкая сабля.
Поманил пальцем городовых приказчиков.
— Пошто народ без дела толчется? — строго спросил он.
— Боярин Фуников уже второй день гоняет их сюда.
— Чьи они?
— Новгородские каменщики, стенщики, ломцы холмогорские тоже.
— Чего ради держат их без дела?
— Не ведаем, батюшко Григорий Лукьяныч.
— Боярин Фуников бывал ли?
— Третьи сутки ожидаем… Так и не привелось нам видеть его светлость.
— Недосуг, почитай, боярину Никите… Немало ему заботушки!.. Как мыслишь? — с хмурой улыбкой, как бы про себя проговорил Малюта. — Ну? Што народ говорит? Слыхал ли?
Головня развел руками, в одной из них держа шапку.
— Как сказать… — замялся он. — Мало ль што брешут черные люди. Мужичья душа темнее омута… Болтают они тут всяко.
— Не спрашивают ли: чего для пригнали их и што делать будут?
— Спрашивали…
— Ну?
— То мы ответим, кой раз и сами не ведаем ничего?..
— Бревен маловато.
— Дьяк Ямского приказа Ямскую слободу не тревожит. Хмельной он вчерась был… Дрался дубьем.
— А копачи прибыли?
— Нетути. В Земском приказе отказали: «Недосуг, мол, обождите!» Целую неделю, почитай, толку не добьемся. Посохом гонят.
— Боярину Фуникову жаловался?
— Жалобился, Григорий Лукьяныч, ходил в хорому его, жалобился.
— Ну, што ж он?
— Едва собаками не затравил. Гнушается нами. Обидно, Григорий Лукьяныч! С тобою, с ближним слугою царским, говорю честно, без лукавства. Лют тот боярин, лют. Коли был бы такой, как ты, дело бы скорее пошло… Боимся мы его… Боимся!..
Малюта глядел на Головню со спокойною, даже, как показалось приказчику, ласковой улыбкой.
— Ну, видать, сиротинушка, такова твоя доля. Ничего! Бог на небе, царь на земле. Уладится!
И пошел в ту сторону, где толпились мужики.
Подойдя к ним, поздоровался. Косматые шапки были быстро сдернуты с таких же косматых голов. В тихой покорности ребята склонились перед Малютою.
— Надевай шапки! Не икона! — добродушно рассмеялся он. — Ну, как, братцы, житье-бытье? Сказывайте без боязни.
— Бог спасет! Живем, докедова Господня воля. По привычке.
— Добро! Вишь, дело-то у нас не идет. Застоялось. Государь послал проведать вас.
— Хозяев нет, добрый человек, в этим вся суть. Никаким способом смекнуть не могим, пошто согнали нас. Студобит, да и голодно… Хлебом обижены. Обделяют.
— А мы и в толк взять не можем, пошто нас, мореходцев, пригнали сюды, — сказал Кирилл.
Малюта расспросил Беспрозванного и Окуня об их плавании по морям.
В знаменитой исторической трилогии «Иван Грозный» известного русского писателя В. И. Костылева (1884 — 1950) изображается государственная деятельность Грозного царя, освещенная идеей борьбы за единую Русь, за централизованное государство, за укрепление между народного положения России. Автор изображает Ивана Грозного как сына своей эпохи, с присущими ему чертами жестокости, вспыльчивости, суевериями. Одновременно Грозный выступает в романе как человек с сильной волей и характером, как выдающийся исторический деятель.
Переиздание исторического романа. Нижегородец Кузьма Минин — инициатор сбора и один из руководителей народного ополчении 1611–1612 годов, освободившего Москву от польских интервентов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В нелегкое время выпало царствовать царю Ивану Васильевичу. В нелегкое время расцвела любовь пушкаря Андрея Чохова и красавицы Ольги. В нелегкое время жил весь русский народ, терзаемый внутренними смутами и войнами то на восточных, то на западных рубежах.Люто искоренял царь крамолу, карая виноватых, а порой задевая невиновных. С боями завоевывала себе Русь место среди других племен и народов. Грозными твердынями встали на берегах Балтики русские крепости, пали Казанское и Астраханское ханства, потеснились немецкие рыцари, и прислушались к голосу русского царя страны Европы и Азии.Вторая книга трилогии – «Море» – посвящена сложному периоду утверждения Руси на берегах Балтики в середине XVI века, последовавшему за покорением Казани и Астрахани, сибирского хана Едигера и Большой Ногайской орды Иваном Грозным.
Роман известной японской писательницы Савако Ариёси (1931–1984) основан на реальных событиях: в 1805 году Сэйсю Ханаока (1760–1835) впервые в мире провел операцию под общим наркозом. Открытию обезболивающего снадобья предшествовали десятилетия научных изысканий, в экспериментах участвовали мать и жена лекаря.У Каэ и Оцуги много общего: обе родились в знатных самурайских семьях, обе вышли замуж за простых деревенских лекарей, обе знают, что такое чувство долга, и готовы посвятить себя служению медицине.
Книга британского писателя и журналиста Р. Уэста знакомит читателя с малоизвестными страницами жизни Иосипа Броз Тито, чья судьба оказалась неразрывно связана с исторической судьбой Югославии и населяющих ее народов. На основе нового фактического материала рассказывается о драматических событиях 1941-1945 годов, конфликте югославского лидера со Сталиным, развитии страны в послевоенные годы и назревании кризиса, вылившегося в кровавую междоусобицу 90-х годов.
Книга Генриха Эрлиха «Царь Борис, прозваньем Годунов» — литературное расследование из цикла «Хроники грозных царей и смутных времен», написанное по материалам «новой хронологии» А.Т.Фоменко.Крупнейшим деятелем русской истории последней четверти XVI — начала XVII века был, несомненно, Борис Годунов, личность которого по сей день вызывает яростные споры историков и вдохновляет писателей и поэтов. Кем он был? Безвестным телохранителем царя Ивана Грозного, выдвинувшимся на высшие посты в государстве? Хитрым интриганом? Великим честолюбцем, стремящимся к царскому венцу? Хладнокровным убийцей, убирающим всех соперников на пути к трону? Или великим государственным деятелем, поднявшим Россию на невиданную высоту? Человеком, по праву и по закону занявшим царский престол? И что послужило причиной ужасной катастрофы, постигшей и самого царя Бориса, и Россию в последние годы его правления? Да и был ли вообще такой человек, Борис Годунов, или стараниями романовских историков он, подобно Ивану Грозному, «склеен» из нескольких реальных исторических персонажей?На эти и на многие другие вопросы читатель найдет ответы в предлагаемой книге.
Александр Филонов о книге Джона Джея Робинсона «Темницы, Огонь и Мечи».Я всегда считал, что религии подобны людям: пока мы молоды, мы категоричны в своих суждениях, дерзки и готовы драться за них. И только с возрастом приходит умение понимать других и даже высшая форма дерзости – способность увидеть и признать собственные ошибки. Восточные религии, рассуждал я, веротерпимы и миролюбивы, в иудаизме – религии Ветхого Завета – молитва за мир занимает чуть ли не центральное место. И даже христианство – религия Нового Завета – уже пережило двадцать веков и набралось терпимости, но пока было помоложе – шли бесчисленные войны за веру, насильственное обращение язычников (вспомните хотя бы крещение Руси, когда киевлян загоняли в Днепр, чтобы народ принял крещение водой)… Поэтому, думал я, мусульманская религия, как самая молодая, столь воинственна и нетерпима к инакомыслию.
Как детский писатель искоренял преступность, что делать с неверными жёнами, как разогнать толпу, изнурённую сенсорным голодом и многое другое.
Павел Кольцов, в прошлом офицер, а ныне красный разведчик, становится адъютантом командующего белой Добровольческой армией. Совершив ряд подвигов, в конце концов Павел вынужден разоблачить себя, чтобы остановить поезд со смертельным грузом…Кольцова ожидает расстрел. Заключенный в камеру смертников герой проходит семь кругов ада. Но в результате хитроумно проведенной операции бесстрашный разведчик оказывается на свободе. Он прощается, как ему кажется, навсегда со своей любовью Татьяной и продолжает подпольную работу.
«Честь имею». Один из самых известных исторических романов В.Пикуля. Вот уже несколько десятилетий читателя буквально завораживают приключения офицера Российского Генерального штаба, ставшего профессиональным разведчиком и свидетелем политических и дипломатических интриг, которые привели к Первой мировой войне.
«Нечистая сила». Книга, которую сам Валентин Пикуль назвал «главной удачей в своей литературной биографии».Повесть о жизни и гибели одной из неоднозначнейших фигур российской истории – Григория Распутина – перерастает под пером Пикуля в масштабное и увлекательное повествование о самом парадоксальном, наверное, для нашей страны периоде – кратком перерыве между Февральской и Октябрьской революциями…
Из истории секретной дипломатии в период той войны, которая получила название войны Семилетней; о подвигах и славе российских войск, дошедших в битвах до Берлина, столицы курфюршества Бранденбургского; а также достоверная повесть о днях и делах знатного шевалье де Еона, который 48 лет прожил мужчиной, а 34 года считался женщиной, и в мундире и в кружевах сумел прославить себя, одинаково доблестно владея пером и шпагой…