Иван Болотников. Книга 2 - [35]
— А что я говорил? Не посрамил меня Мишка. Не седни-завтре и в Кромы войдет!
Дрогобужанин Андрюшка Колычев был пожалован дворянским чином и поместьем.
Тяжело переживал неудачу Болотников. Под вражьими пушками пало около четырехсот ратников.
«Худой зачин. Полегли славные донцы-повольники… Но как же враг оказался в засаде? Нагой давно у Кром, и для осады ему позарез нужны пушки. Но почему он их оставил на орловской дороге? Почему развернул пушки вспять? Выходит, разгадал мой умысел. А может, кто-то из ратников Нагого уведомил? Ужель нашлась подлая душа?»
Терялся в догадках, но все оказалось куда проще. Матвей Аничкин, посланный дозирать пушкарский наряд, вернулся к Болотникову с языком — чернявым угрястым мужиком из обоза. Тот на расспросы воеводы молвил:
— Поотстали мы от царева войска. А тут из Дубков боярский тиун примчал. Воровская рать-де нагоняет. Голова наш, Кузьма Андреич, и не чаял беды оной, гонца к Михайле Нагому снарядил. Но воеводу ждать не стал, повелел пушкарям бой принять. А тут и твое воинство показалось. Зачал голова ядрами и дробом посыпать…
— Буде! — оборвал мужика Болотников.
Иван Исаевич отвел рать к селу Бордаковка. Собрал начальных.
— Думали Нагого врасплох взять, да сами угодили в ловушку, — с укором глянул на Берсеня. — Чего ж ты, Федор, идучи впереди войска, малый дозор выслал?
Берсень покривился: морщаясь, ухватился рукой за раненое плечо. Болотников, не щадя Федора, ронял сурово:
— И под пушками надо умеючи воевать. Негоже врагу спину показывать.
Федор вспылил.
— Да там и сам дьявол не устоял бы! Ад, пекло.
— Вестимо, — усмешливо бросил Болотников, — у страха глаза, что плошки, а не видят ни крошки. Надо похитрее быть. Уж коль на врага напоролся, да ежели силу его не ведаешь, напродир не иди. Отступи, но не сломя голову. Попытай конницу в обхват кинуть. Пушкарский наряд лишь в открытом бою хорош. А коль его обойти да в том же леске зажать, тут ему и конец.
— Да мы ж сами в обхвате были! — горячился Берсень. — Куда ни ступи — ядра да картечь.
— Буде, Федор, оплеуху языком не слижешь, — осадил Берсеня Иван Исаевич. — Давайте-ка лучше покумекаем, как нам дале держаться… Бранью делу не поможешь. Впредь быть умнее. Да и дозорам боле так не ходить. Отныне врага доглядать тремя разъездами, и чтоб каждый дозор друг с другом сносился.
— Дело, батька! — одобрил Мирон Нагиба.
— Бояре злы на народ, — продолжал Иван Исаевич. — Глотку перегрызут за свои пожитки. Но мы то зло будем вырубать мечом. И меч сей должен быть не токмо сильным, но и мудрым. Надобно и врага разбить, и мирскую рать сохранить. А посему боле спотыкаться нам не с руки. Побьют наше войско — беда непоправимая. Бояре и вовсе народ закабалят. Так не уроним же боле своей чести, други. Духом ратным укрепимся и зачнем крушить боярских псов. Так ли сказываю, братья-воеводы?
— Вестимо, батька, рук не опустим. За тот тумак, что получили, воздадим Нагому сторицей, — сказал Устим Секира.
— Воздадим! — пробасил Нечайка. — Первый блин всегда комом, боле не оплошаем. Литься вражьей кровушке!
— Литься! — разом заговорили Юшка Беззубцев, Матвей Аничкин, Тимофей Шаров…
Иван Исаевич обвел глазами суровые, полные отчаянной решимости лица. Воеводы не сникли, они крепко верят в победу. И то славно.
— Войску отныне ходить пятью полками, — твердо и веско ронял Болотников. — Полк Правой руки вверяю Юрью Беззубцеву, Левой — Мирону Нагибе. В Сторожевом быть Нечайке. Большой же полк сам поведу.
— А кому ж Передовой? — набычась, спросил Берсень.
— Тебе, Федор. Думаю, такой оплеухи боле не изведаешь. Так ли?
— Так, — буркнул Берсень. Но на душе его по-прежнему кипело, он серчал на Болотникова. Тот костерил его при всех начальных людях, а к этому Федор не привык. В Диком Поле, на вольном Дону, он был почитаемым атаманом. Казаки славили его за храбрость и дерзкие походы. И вдруг такой срам. Сидел Федор букой.
Болотников обратился к Аничкину:
— А тебе, Матвей, дело особое. Повезешь «листы» по городам и селам. Пусть народ знает, что идем мы на Москву избавительной войной. Подбери людей ловких да отважных — и с богом.
— А что в «листах», воевода? С каким словом в народ идти?
— С каким словом?
Болотников, искоса глянув на полковых воевод, горячо произнес:
— По всей Руси клич кликнем, дабы крестьяне, холопы и все черные люди посадские за топоры, рогатины и мечи брались. Именем великого государя Дмитрия Иваныча повелим изменников-бояр побивать, а вкупе с ними дворян, гостей и неправедных судей. Мзду и лихоимство — под корень! Холопам — волю, казну и пожитки господские, оратаям — барские нивы, леса, покосы, выгоны и рыбные угодья. Призовем крестьян громить кабальников, жечь усадьбы, перепахивать сумежья[37]. Буде страдникам жить под господским кнутом! Буде гнуть спину на барщине и платить оброки. Сказывать в селах, чтоб на Василия Шуйского пошлин и податей не давали, городовых и острожных поделок не делывали, «даточных людей», возниц и подвод не посылали. Шуйский — боярский царь, а посему враг мирской. Звать города и веси целовать крест законному государю Дмитрию, звать войной на бояр и Шуйского.
Замыслов Валерий — известный писатель, автор исторических романов. В первой книге "Иван Болотников" рассказывается о юности героя, его бегстве на Дон, борьбе с татарами и походе на Волгу. На фоне исторически достоверной картины жизни на Руси показано формирование Ивана Болотникова как будущего предводителя крестьянской войны (1606–1607 гг.).
Валерий Замыслов. Один из ведущих исторических романистов России. Автор 20 романов и повестей: «Иван Болотников» (в трех томах), «Святая Русь» (трехтомное собрание сочинений из романов: «Князь Василько», «Княгиня Мария», «Полководец Дмитрий»), «Горький хлеб», однотомника «Грешные праведники» (из романов «Набат над Москвой», «И шли они из Ростова Великого»), повести «На дыбу и плаху», «Алена Арзамасская», «Дикое Поле», «Белая роща», «Земной поклон», «Семен Буденный», «Поклонись хлебному полю», «Ярослав Мудрый», «Великая грешница».Новая историко-патриотическая дилогия повествует об одном из самых выдающихся патриотов Земли Русской, национальной гордости России — Иване Сусанине.
В романе «Горький хлеб» В. Замыслов рассказывает о юности Ивана Болотникова.Автор убедительно показывает, как условия подневольной жизни выковывали характер крестьянского вождя, которому в будущем суждено было потрясти самые устои феодально‑крепостнического государства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Валерия Замыслова «Ярослав Мудрый» состоит из двух томов: «Русь языческая» и «Великий князь». Книга написана в художественном стиле, что позволяет легче и быстрей запомнить исторические факты жизни людей Древней Руси. В своей книге В. Замыслов всесторонне отображает жизнь и деятельность Ярослава Мудрого и его окружения. Первый том называется «Русь языческая», он начинается с детства Ярослава, рассказывает о предках его: прабабке Ольге, деде Святославе, отце Владимире, матери Рогнеде. Валерий Замыслов подробно рассказывает о времени княжения Ярослава в Ростове, об укреплении города.
Начало XVII века вошло в историю России под названием Смутного времени. Прекратилось многовековое владычество династии Рюриковичей. Волна самозванства, народные восстания и нашествие иноземцев захлестнули могучую страну. Насилие стало почти социальной нормой. Распоясавшиеся от безнаказанности польские шляхтичи и казаки грабят богатые поместья, монастыри, городки, сея всюду смерть и разрушение. И вот посреди этого кровавого хаоса молодой княжич Василий Пожарский, возведенный Борисом Годуновым за смелость и находчивость в царские рынды, рискуя жизнью, спасает от поругания и смерти юную царевну Ксению..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
«Огнем и мечем» — эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.