Иван Болотников. Книга 1 - [224]
Казаки кинулись в трюмы, но выбрались из них удрученные: расшива везла деготь, пеньку и веревки. Нетяга грязно выругался и полез в мурью, но и здесь ждала неудача; опричь бочонка с квасом да лисьей облезлой шубы в помещении ничего не оказалось.
Смурые вернулись на стан.
— Ну как, атаманы-молодцы, погуляли? Велик ли дуван привезли? — осерчало глянул на казаков Болотников.
Гулебщики виновато потупились, смолчал и Нетяга.
— Чего ж язык прикусил, Степан? Атаманы ныне тебе не указ. Так, может, тебе и пернач отдать? Как, донцы, волен ли я еще над вами? А то собирайте круг и выкликайте Степана.
— Прости, батька, — молвили казаки. — Другого атамана нам не надо. Прости.
— Владей перначом, — буркнул Нетяга.
— А коли так, — сурово молвил Болотников, — то во всем положитесь на атамана.
— С тобой, батька! — вновь изронили казаки.
Степан же Нетяга молчаливо ушел в шалаш.
К стану Болотникова пришел Сергуня. Казаки проводили его к атаманскому шатру.
— Как живется-можется, Иван? — весело спросил крестьянский вожак.
— Да пока ни в сито, ни в решето… С чем пожаловал?
Сергуня глянул на есаулов, крякнул:
— Мне бы с глазу на глаз… Дело есть.
— А чего ж особняком? Я от своих есаулов утайки не держу. Сказывай, Сергуня.
— Вона как, — крутнул головой Сергуня. — Ну, как знаешь. С просьбой к тебе от ватаги. Прими под свою руку на купцов.
— А чего ж сами?
— Самим нам суда не взять. Я уж сказывал — без стрельцов караваны ныне не ходят. А у моей ватаги, сам знаешь, рогатины да дубины. Куды ж с таким воинством сунешься?
— Так ведь и мы без пушек.
— А пистоли, самопалы да сабли? Все ж не дубина. Да и к бою вы свычны. Примай, атаман! Вкупе да с божьей милостью скорее служилых осилим.
— А челны?
— И челны найдутся, атаман. Долбленки из дуба. С полста лодок наберем. А могем ишо надолбить, мужики к топору свычны. Так по рукам, Иван?
Болотников повернулся к есаулам:
— Примем ли ватагу, други?
— Примем, батька, — кивнул Васюта.
— Чем грудней, тем задору больше, — сказал Нагиба.
Степан Нетяга возразил:
— А по мне, атаман, без мужичья обойдемся. На кой ляд нам чужие люди? Сами управимся.
— Чем же тебе мужичье не по нраву?
— А тем, — колюче боднул атамана Нетяга. — Неча в чужой котел лапу запускать.
По лицу Болотникова пробежала тень.
— Зазорно слушать тебя, Степан. Ужель донские казаки такие скареды? Ужель от своего брата-мужика нам откреститься? Зазорно! Да ежели большой караван выпадет, на всех добычи хватит. Седни мы ватаге поможем, завтра — она нам. Как знать, не пришлось бы зимовать здесь. Тогда первый мужику поклонишься. Приди, сердешный, да избенку сруби. Так ли, есаулы?
— Вестимо, батька. С мужиками надо жить вкупе, — произнес Нечайка.
— Вот и я так мыслю. Воедино пойдем на струги. Казак да мужик — сила!
На пятый день весь дозор прибежал на стан.
— Плывут, атаман! Никак, стругов тридцать!
Болотников оживился.
— Добро! С какой стороны?
— С верху, батька.
Иван выхватил из-за кушака пистоль, выпалил в воздух.
— К челнам, донцы!
Повольники кинулись к Усе. Река заполнилась гомоном гулебщиков, в челны полетели веревки и крючья, багры и топоры.
— Где купцов встретим, Иван Исаевич? — спросил Нагиба.
— Тут и встретим, Волга обок, — проверяя пистоли, рассудил Нечайка.
— Вестимо, из устья и вдарим. Ну, держись, купцы! — задорно, весь в предвкушении битвы, воскликнул Васюта.
Но Болотников охладил пыл есаулов:
— Мыслю иное, други. Надо плыть в верховье Усы.
— В верховье?! — опешил Нечайка. — Да в уме ли ты, батька? День потеряем!
Не вдруг поняли атамана и другие есаулы.
— Добыча рядом, батька. Зачем от купцов пятиться?
— Веди на струги!
— Поведу, да не тем путем. Тут, подле устья, самое угрозливое место для купца. Он плывет да думает: вот Жигули да разбойная речонка, откуда гулебщики могут выскочить. И оружные люди усторожливы. Ждут! К бою изготовились. А коль с пушками плывут, так уж и ядра сунули. Берегись, повольница! Будет вам дуван, кровью захлебнетесь, — высказал Болотников.
— А пущай пушки наводят, казака не испужаешь. Вон нас сколь! — горячо изронил Нетяга.
— Вестимо, — хмыкнул Иван. — Казак завсегда отважен. Прикажи — и на пушки полезет, живота не пощадит. Но то не слава, коль за боярский зипун башку терять. Нам живой казак надобен. А вот тебе, Степан, чую, донцов не жаль. Хоть полвойска потеряй, лишь бы суму набить. Худо то! Худо урон нести.
— Но как же быть, атаман? — развел руками Нечайка.
— А вот как, други. Возьмем купца врасплох. Пусть себе плывет без помехи. Усу да Луку миновал — и завеселился: прошли разбойное место, теперь можно и оружным передохнуть. Чуете?
— Ну?
— А мы к истоку подплывем, челны на Волгу перетащим — и в камыши. Зрели, какие там скрытни? Вот в них купца и подловим. И Волга там поуже, бегу челнам меньше. Чуете?
— Ай да атаман, ай да хитроныра! — восхищенно хлопнул в ладоши Иван Гаруня. — Тому бы сам Ермак позавидовал.
— Чуем, батька! — поддержали затею атамана есаулы.
— Любо! — сказало воинство.
— А коль любо, то плывем, други! — воскликнул Болотников и тяжелой поступью пошел к челну.
День и ночь, вместе с мужичьими челнами, плыли к переволоке. Утром перетащились на Волгу и надежно упрятали челны в камышах, сами же расположились станом в дубраве. Точили терпугами сабли, чистили и заряжали пистоли и самопалы, ждали вестей от высланных к Луке лазутчиков.
Валерий Замыслов. Один из ведущих исторических романистов России. Автор 20 романов и повестей: «Иван Болотников» (в трех томах), «Святая Русь» (трехтомное собрание сочинений из романов: «Князь Василько», «Княгиня Мария», «Полководец Дмитрий»), «Горький хлеб», однотомника «Грешные праведники» (из романов «Набат над Москвой», «И шли они из Ростова Великого»), повести «На дыбу и плаху», «Алена Арзамасская», «Дикое Поле», «Белая роща», «Земной поклон», «Семен Буденный», «Поклонись хлебному полю», «Ярослав Мудрый», «Великая грешница».Новая историко-патриотическая дилогия повествует об одном из самых выдающихся патриотов Земли Русской, национальной гордости России — Иване Сусанине.
Эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.
В романе «Горький хлеб» В. Замыслов рассказывает о юности Ивана Болотникова.Автор убедительно показывает, как условия подневольной жизни выковывали характер крестьянского вождя, которому в будущем суждено было потрясти самые устои феодально‑крепостнического государства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Валерия Замыслова «Ярослав Мудрый» состоит из двух томов: «Русь языческая» и «Великий князь». Книга написана в художественном стиле, что позволяет легче и быстрей запомнить исторические факты жизни людей Древней Руси. В своей книге В. Замыслов всесторонне отображает жизнь и деятельность Ярослава Мудрого и его окружения. Первый том называется «Русь языческая», он начинается с детства Ярослава, рассказывает о предках его: прабабке Ольге, деде Святославе, отце Владимире, матери Рогнеде. Валерий Замыслов подробно рассказывает о времени княжения Ярослава в Ростове, об укреплении города.
«Огнем и мечем» — эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.
Остров Майорка, времена испанской инквизиции. Группа местных евреев-выкрестов продолжает тайно соблюдать иудейские ритуалы. Опасаясь доносов, они решают бежать от преследований на корабле через Атлантику. Но штормовая погода разрушает их планы. Тридцать семь беглецов-неудачников схвачены и приговорены к сожжению на костре. В своей прозе, одновременно лиричной и напряженной, Риера воссоздает жизнь испанского острова в XVII веке, искусно вплетая историю гонений в исторический, культурный и религиозный орнамент эпохи.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».