Иван Безуглов - [2]
Выходя из автомобиля, он привычным движением поправил свой шелковый, в крупных алых цветах широкий галстук. Еще два года назад, впервые оказавшись за границей, он на собственном горьком опыте понял, что бизнесмену нельзя себе позволять экономить на одежде. Его мешковатый костюм и узкий галстук, его добротные, но лишенные всякой элегантности ботинки, купленные в лучших магазинах Москвы, вызывали у голландских партнеров лишь снисходительную усмешку. Как оскорбило Ивана, что его принимали за простачка из дикой страны! Вот почему в Нью-Йорке, он немало удивил своего партнера, попросив отвезти его для покупок не на замусоренные улочки Бруклина, где запасались нехитрыми обновками диковато озирающиеся гости из России, но на Пятую авеню. Поразил он и продавцов магазина, достав из кармана внушительную пачку стодолларовых бумажек. В глубине души Иван не доверял ни чекам, ни карточкам, предпочитая им полновесные наличные. Увы, на его родине это становилось все труднее - для достойного существования требовалось носить с собой уже едва ли не целый чемодан стремительно падающих в цене бумажек с профилем Ленина, выглядевшим уже не грозным, как в былые годы, а скорее жалким, подобно поверженному идолу.
На ходу скидывая длиннополое кашемировое пальто, Иван зашел в свой просторный кабинет, отделанный драгоценным мореным дубом, бросил взгляд на цветной экран компьютера, который уже успела включить секретарь-референт Таня, чтобы получить последние котировки. Чашка крепкого кофе по-итальянски уже дымилась на его полированном столе.
Торгов на бирже сегодня не было, но уже толпились в приемной первые посетители - жаждущие продать, купить, найти или сбыть товар. Жаждущие, вслед за Иваном Безугловым и с его помощью, пробиться к вершинам успеха. Таня протянула ему стопку визитных карточек. Лесорубы из Сибири, хлопководы из Туркмении, нефтяники из Азербайджана - все они знали, что брокерская фирма Ивана Безуглова, с каждым днем становящаяся все мощнее и мощнее, будет им верным, а главное, честным помощником. Подпись Ивана на платежном поручении стоила многого - и он справедливо гордился этим.
Мягкий солнечный свет лился сквозь высокие окна его кабинета. В стране царствовала разруха. Весна в Москве, казалось, с каждым годом наступала все позднее и позднее, все чаще царили серые, туманные дни, и недаром дизайнеры украсили стены кабинета картинами светлых пастельных тонов, недаром шторы на окнах словно светились голубым и розовым. Впрочем, шторы и картины выбирала Таня. Ее вкусу он доверял куда больше, чем своему собственному. И сейчас, за крепким и ароматным напитком, он невольно поглядывал на своею верную помощницу в ежедневных заботах, пока она, не теряя даром ни минуты, перебирала последние телефаксы.
Почти такая же высокая как Иван, длинноногая пепельная блондинка, когда-то она, робея, пришла в только что открывшийся офис по объявлению, и он сразу понял, что с остальными кандидатами не стоит даже разговаривать. Откуда он знал это? Откуда? Ведь она выглядела куда скромнее других претенденток, и в этот миг он еще не догадывался, как артистически эта стройная и строгая на вид девушка умеет работать с компьютером, как свободно знает она иностранные языки, как без единой ошибки стенографирует на переговорах, обнаруживая поразительное для двадцатичетырехлетней женщины знание дела. Конечно, в ее обязанности не входило варить кофе, и не раз Иван в шутку говорил ей об этом, смутно понимая, что и для него, и для нее эти утренние минуты, когда они обсуждали планы на целый день, давно уже стали чем-то большим, чем работа.
- Есть ли котировки с Архангельской биржи? - спросил он.
- Конечно, - улыбнулась Таня. Показалось ли ему, или в голосе ее действительно на секунду прозвучало непонятное разочарование?
- Это вам, - он достал из кейса серебряный браслет с аметистами, купленный для Тани в Нью-Йорке.
- Что вы! - покраснела она.
- Не стесняйтесь, - настала его очередь улыбнуться. Он надел браслет на изящную руку Тани. - Я знал, что это ваш любимый камень.
- Правда, - прошептала она в смущении.
Как догадался Иван об аметистах? Все имущество бабушки Тани, графини Петровско-Разумовской, было в незапамятные годы конфисковано большевиками. Осталось единственное кольцо, которое Таня надевала за год службы у Ивана всего однажды. Должно быть, думала Таня, он увидел, как бережно я смотрела на это кольцо, а может быть, заметил и то, что надела я его не просто так, а в его день рождения.
Аметист - камень надежды. Что мог означать этот подарок - первый за два года, не имевший отношения к работе?
Таня была едва ли не единственной, кто знал о робости Ивана. Умевший стремительно принимать решения, встречавшийся за день с десятками, если не с сотнями деловых людей, он был на удивление мягок и беззащитен, когда речь шла о нем самом. Но у Тани не было времени предаваться своим мыслям. Наступал трудный рабочий день, в течение которого она чувствовала себя не привлекательной девушкой, но лишь профессионалом, пускай и заключенным в обаятельную человеческую оболочку. Она протянула шефу распечатку с котировками и вышла из кабинета в приемную. А Иван, с лету схватывавший состояние рынка, слегка нахмурился - цены на лес росли, приближаясь к мировым, и это не то что угрожало его будущим сделкам, но заставляло искать новую стратегию, означало вызов судьбы - с которым, впрочем, он несомненно мог справиться. Очередной еженедельный доклад Михаила Лермонтова, юриста компании, он прочитать уже не успевал.
Бахыт Кенжеев – известный поэт и оригинальный прозаик. Его сочинения – всегда сочетание классической ясности и необузданного эксперимента. Лауреат премии «Антибукер», «РУССКАЯ ПРЕМИЯ».«Обрезание пасынков» – роман-загадка. Детское, «предметное» восприятие старой Москвы, тепло дома; «булгаковская» мистификация конца 30-х годов глазами подростка и поэта; эмигрантская история нашего времени, семейная тайна и… совершенно неожиданный финал, соединяющий все три части.
Бахыт Кенжеев. Три стихотворения«Помнишь, как Пао лакомился семенами лотоса? / Вроде арахиса, только с горечью. Вроде прошлого, но без печали».Владимир Васильев. А как пели первые петухи…«На вечерней на заре выйду во поле, / Где растрепанная ветром скирда, / Как Сусанина в классической опере / Накладная, из пеньки, борода».
Книгу «Послания» поэт составил сам, как бы предъявляя читателю творческий отчет к собственному 60-летию. Отчет вынужденно не полон – кроме стихов (даже в этот том вошло лишь избранное из многих книг), Бахыт Кенжеев написал несколько романов и множество эссе. Но портрет поэта, встающий со страниц «Посланий», вполне отчетлив: яркий талант, жизнелюб, оптимист, философ, гражданин мира. Кстати, Бахыт в переводе с казахского – счастливый.
В книге известного популяризатора науки Петра Образцова и его однокурсника по химическому факультету МГУ, знаменитого поэта Бахыта Кенжеева повествуется о десятках самых обычных и самых необычных окружающих человека веществах – от золота до продуктов питания, от воды до ядов, от ферментов и лекарств до сланцевого газа. В конце концов сам человек – это смесь химических веществ, и уже хотя бы поэтому знание их свойств позволяет избежать множества бытовых неприятностей, о чем в книге весьма остроумно рассказывается.
Всю жизнь Бахыт Кенжеев переходит в слова. Мудрец, юродивый, балагур переходит в мудрые, юродивые, изысканные стихи. Он не пишет о смерти, он живет ею. Большой поэт при рождении вместе с дыханием получает знание смерти и особый дар радоваться жизни. Поэтому его строчки так пропитаны счастьем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.