Иван Берладник. Изгой - [140]
На самом деле он ждал. Не будь тут Изяслава Давидича, с коим связала его судьба и коий единственный на всей Руси, кажется, относился к нему с добром - сыновья Юрия Долгорукого не в счёт, ибо Андрей слишком занят своими делами, как и Глеб, Борис недавно помер, Ярослав болен, а у Мстислава полно хлопот с непокорным Новгородом, - будь он один, давно бы подался в Берлад или куда ещё прочь с Руси. Но пока Изяслав Давидич не принял решения, Иван жил в своё удовольствие, отлично понимая, что рано или поздно сытому спокойному житью настанет конец. И он охотился, пировал с дружиной, пел мужицкие песни и пил брагу, не гнушаясь заходить и в дома простых жителей Козельска.
Тем временем Изяслав Давидич осаждал старого князя Василия Козелю:
- Подмога нам требуется! Вороги меня с родной земли согнали, дочерь твою счастья лишили. Ей ли, красавице, скитаться без приюта? Мы, воины, нам такое привычно. А как она? Должен я свой удел воротить, ибо без земли какой же я князь?
- Худо без угла, понимаю, - кивал князь Василий. - А только мёртвому в земле ещё хуже. Ежели охота, оставайся тут. Не в Козельске, так в соседнем граде сядешь. Глушь у нас тут, это верно. Но и тишина. А как придёт пора, на моё место переберёшься. Я уже стар…
«Я тоже стар!» - хотел было крикнуть князь Изяслав, но вовремя прикусил язык. У него молодая жена. О старости говорить нельзя.
- Не по мне это, - покачал он вместо того головой. - Вон Иванко может остаться - ему тут по нраву пришлось.
- Да, Ивана Ростиславича, кажется, простой люд полюбить успел… А верно ли сказывали, что он тоже княжьего рода?
- Верно. Ярослав Владимиркович Галицкий ему брат двухродный. Владимирко отца его убил, а потом и на сына охоту устроил. И сыну завещал Ивана хоть на дне моря достать и изничтожить. Он тоже изгой, как и я. Но давно уже по свету шатается. Поди забыл, каково это - к уделу своему прикипеть…
- Да, - соглашался князь Василий. - Уж ежели душа человеку дана беспокойная и судьба лихая, то не видать ему спокойной старости на своей одрине…
- А я того всем сердцем желаю. Чернигов - моя вотчина. У сыновца моего юного есть своя земля, у брата двухродного - тоже есть. У прочих князей нашего рода города с пригородками и только я один… Помоги, кинь клич по Вятичской земле. Авось соберём войско да и…
- Клич я кинуть могу, - пожал плечами князь Василий. - Да только вряд ли кто отзовётся. Мы, вятичи, народ упрямый и вольностями своими дорожим. А встать на чью-то сторону - значит, утратить вольность. Мы вам, князьям, дань платим - большего от нас не ждите!
Он отвернулся, умолк. Изяслав Давидич вдруг вспомнил, как четырнадцать лет назад он с братом Владимиром собирал вятичских князей, как вручал им дары и просил выследить и убить двухродного брата Святослава Ольжича. Вятичи тогда отказались наотрез - дескать, тут наша земля и ваши законы нам не писаны. Охота его ловить - сами бродите по нашим лесам. А мы пальцем не шевельнём. Вспомнилось и ещё более давнее - изгнанный из Чернигова Мономахом, именно в вятичских непроходимых лесах нашёл приют Олег Святославич…
Нет, не добиться ему помощи от племени вятичей. Мудрый совет неожиданно дал Иван Берладник.
- Княже, - сказал он как-то вечером, когда после трапезы все сидели в палате и смотрели на огонь свечи. - А чего, в самом деле, мы тут забыли? Что сидим в чужом углу, чужой хлеб едим, когда есть у меня вотчина, тобой дарённая? Вырь! Аль запамятовал?
Вырь! Это было то, о чём Изяслав Давидич и мечтать не мог. Конечно, этот крошечный уголок Посемья не шёл ни в какое сравнение даже с близлежащим Путивлем и Рыльском, но всё-таки это было удельное княжество, где их никто не тронет. Они будут на своей земле, а имея землю, можно свершить многое.
И беглецы стали собираться в дорогу.
Вятичские проводники провели их болотистыми местностями до реки Дон, откуда двинулись берегом вначале лесистым, а потом всё больше степным вниз по течению. От Дона хотели свернуть к Остру, оттуда - к Северному Донцу, а там до Выря уже рукой подать.
Двигались быстро - всего несколько возков везли княжескую казну, немногочисленное княгинино добро, припасы и оружие. У Изяслава Давидича оставалось сотни три-четыре воинов да сотни две-три шли за Иваном Берладником. Достаточно, чтобы отбиться от случайно налетевшего удельного князька, но слишком мало, чтобы воротить себе Чернигов или сразиться с половцами.
И надо же было такому случиться, что на третий день пути вниз по течению Дона дозорные вдалеке увидели тёмную тучу пыли. Она не спеша двигалась с севера на юг - пастухи гнали табуны половецких коней на новые пастбища.
- Поганые. - Оба князя, Изяслав и Иван, переглянулись.
- Что? - послышался тревожный голос Елены. - Половцы? Идут на нас?
Места здесь были дикие - окраина степей. Последнюю русскую заставу, ограждающую рязанские земли от набегов с юга, миновали позавчера и с тех пор не встречали вовсе никакого людского жилья. Поворотить бы далее, в место истока сразу нескольких русских рек - Псёла, Северного Донца, Ворсклы и Сейма, да не поздно ли?
Об одном из самых могущественных правителей Древней Руси, великом галицко-волынском князе Романе Мстиславиче (1155-1205) рассказывает новый роман современной писательницы Г. Романовой. Один из самых могущественных правителей-полководцев XII века, великий галицко-волынский Роман Мстиславич, в письмах называл себя «русским королём». Автор знаменитого «Слова о полку Игореве» так писал о князе Романе Мстиславиче: «А Ты, Славный Роман! Храбрая дума на подвиг тебя зовёт. Высоко взлетаешь ты в отваге, словно сокол, на ветрах парящий, что птицу в ярости хочет одолеть.
Плох тот студент, который не мечтает стать ректором. Плох тот некромант, который не мечтает стать Темным Властелином. Выпускнику Колледжа Некромагии Згашу Груви не грозит ни то ни другое. Ему предложили работу помощника некроманта в маленьком городке. Здесь живут маленькие люди со своими маленькими проблемами. Здесь не творится история, не вершатся судьбы мира. Но даже здесь есть место подвигу, чести, дружбе и… любви.
Целую вечность Радужный Архипелаг — государство эльфов и Земля Ирч — империя орков пытаются завладеть Золотой Ветвью, мифическим артефактом, на обладание которым претендуют оба народа. В этой схватке хороши все средства.На узких тропах войны судьба столкнула двоих — юную эльфийскую волшебницу из могущественного Ордена Видящих, и знатного орка, ставшего изгоем за верность родовым традициям. Ей предстоит по-новому взглянуть на себя и на мир, ему — пройти через боль потерь, сломать стереотипы и объединить вокруг себя представителей других рас и народов.
Представьте себе, что вы — молодой, подающий надежды наследник древнего рода. И представьте, что судьба именно на вас решила поставить большой жирный крест. То есть все вроде бы при деле, и только вы сидите в четырех стенах в фамильном замке и с грустью наблюдаете за тем, как проходит молодость. Что же делать? Ведь ваш род издавна славился неукротимым нравом и талантом влипать во всякие неприятности! Хватайтесь за любую возможность как-то изменить свою жизнь, ринувшись очертя голову по первому зову судьбы навстречу подвигам, славе, опасностям, любви.
Однажды происходит невозможное. Рушится привычный мир. Сменяются эпохи. Орк становится императором эльфов. Оставшиеся в живых эльфы готовы убивать друг друга ради власти. Орден Видящих готовит переворот, дабы посадить на трон своего кандидата. А в старой заброшенной башне Ордена набирает силу единственный, кто может остановить жаждущих мести волшебниц. Тот, чье существование, по общему мнению, невозможно, — НЕВОЗМОЖНЫЙ МАГ.
Раз в двенадцать лет небеса темнеют от закрывающих солнце перепончатых крыльев. Раз в двенадцать лет орды огнедышащих чудовищ с северных гор атакуют равнины, сея смерть и разрушение. Раз в двенадцать лет наступает Год Дракона – новый виток нескончаемой войны. В постоянной готовности к сражениям Орден Драконоборцев в закрытой школе учит юношей сражаться с драконами. В один прекрасный день порог обители переступает юный рыцарь Готик. Ему предстоит узнать много нового не только о себе, но и об извечных врагах человечества – драконах.
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.