Иту-Тай. Темный Ветер с зеленых холмов - [35]

На полке выстроились в ряд крохотные разноцветные фигурки мудрецов, похожие на нэцкэ. Их было девять, и все они были сдела-ны с удивительной тщательностью, свидетельствующей о высоком мастерстве их изготовившего. Рядом с мудрецами замерла бронзо-вая статуэтка какого-то злобного божка, уставившегося в зал гнев-ным взглядом. Далее сидел в цветке лотоса безмятежный бронзо-вый Будда, отрешенный и таинственный. Максим с удивлением отметил, что дома, на полке, у них раньше стояла фигурка Будды, очень похожая на эту. Вероятно, тоже очень старинная.

Минувшая эпоха! Как выглядели те люди, которые держали эти предметы в руках много лет назад? Они так же любовались ими или испытывали другие, незнакомые современному человеку чувства? Кто знает? Время – непредсказуемая штука. Максим посмотрел на часы. Странно, он уже успел обойти почти весь музей, хотя прошло чуть более двадцати минут. Невероятно. Присмотревшись к циферблату и убедившись, что стрелки исправно отсчитывают секунды, Максим растерянно подумал: "А может, в этих стенах действитель-но особое течение времени? Может, оно закручивается в невидимые спирали, впитывая в себя излучения всех собранных здесь вещей, и тормозится, замедляя свой ход?".

Рядом кто-то деликатно кашлянул, явно привлекая к себе внима-ние. Максим вздрогнул, очнувшись от размышлений, и увидел, что опять стоит перед большой экспозицией, состоящей из предметов, принадлежащих народам тюркской группы, собранных в конце про-шлого века. В самом центре экспозиции висел огромный шаманс-кий бубен в окружении различных специфических предметов, ис-пользуемых в ритуалах вызывания духов. Странно, Копров уже про-сматривал этот стенд и вот теперь оказался перед ним снова. Кто-то опять кашлянул, и Максим увидел, обернувшись, что позади него стоит немолодой уже человек с коротко стриженными черными во-лосами, среди которых контрастно выделялись несколько седых пря-дей. Раскосые глаза и смуглый цвет кожи выдавали в нем жителя горных районов. Одет алтаец был в дорогой серый костюм, свиде-тельствующий о солидном достатке и хорошем вкусе владельца. Очки в гонкой золотой оправе придавали ему респектабельный вид, за-вершая образ преуспевающего человека. Мужчина явно пытался обратить на себя внимание Коврова, но теперь почему-то смотрел мимо него на экспозицию.

– Это – тюнгур. Бубен, – произнес незнакомец, словно комментируя и без того очевидные вещи. Максим кивнул и снова повернулся к стен-ду, рассматривая испещренную узорами поверхность бубна. Возник-ла неловкая пауза. Мужчина, будучи, скорее всего, директором музея, тихо спросил:

– Интересуетесь?

Максим улыбнулся и пожал плечами.

– Немного. А это настоящее?

– В каком смысле? – алтаец говорил чуть слышно, будто опасаясь потревожить царящую в зале тишину.

– Ну, это? Вот это все? Настоящее или бутафория?

– Странный вопрос, – мужчина по-прежнему стоял за спиной, и Максим почувствовал мимолетное раздражение от подобного стиля общения, – а ты сам разве не чувствуешь?

– А разве это можно почувствовать?

– Конечно! Это нужно чувствовать, чтобы определить истинную сущность вещей. Иначе все вокруг будет беспрестанно обманывать тебя, Адучи.

Максим удивленно обернулся на незнакомца и увидел улыбку на его лице.

– Тенгри сени кортит, – произнес алтаец еще одну непонятную фразу и опять улыбнулся.

– Что это значит? – спросил Максим, озадаченный поведением собеседника.

– Ты не видишь сущность вещей. Это вводит тебя в постоянное заб-луждение относительно того, что тебя окружает в данный момент. Мир привык обманывать тебя, а ты привык обманывать мир. Но небо обмануть невозможно. Оно ВИДИТ тебя – Тенгри сени кортит…

Максим усмехнулся.

– Это алтайское поверье? Незнакомец пожал плечами:

– Это факт. А сейчас – Тенгри сени пастит…

– А это что?

Алтаец замолчал, словно подбирая наиболее корректный перевод фразы, и затем кивнул на экспозицию. Максим отвернулся, и в этот момент незнакомец наклонимся к нему и громко завопил и самое ухо: "ТЭРЬ!".

Максим шарахнулся в сторону и, отскочив на несколько шагов, повернулся к алтайцу, изумленно рассматривая его. А тот стоял, как ни в чем не бывало, продолжая увлеченно изучать стенд.

"Да он сумасшедший!". Внешний вид этого странного человека не соответствовал подобному определению, но его выходка Максима даже не насторожила, а откровенно испугала, и он решил, что будет лучше поскорее покинуть это, опустевшее вдруг, здание. Тем более что все залы он уже обошел, так что экскурсию вполне можно было считать законченной.

– Хочешь уйти? – спросил алтаец, не поворачивая головы, и Мак сим почувствовал, как необъяснимый страх опять потек по телу холодной волной.

"Точно, сумасшедший. Нужно сваливать отсюда!".

– Ну, допустим, – пробормотал он, растягивая слова, чтобы не вы-дать своего испуга. Алтаец улыбнулся:

– Тебе только кажется, что ты можешь уйти, Адучи. На самом деле идти тебе некуда. Я пришел за тобой. Только я могу вывести тебя отсюда. – Он повернулся к Коврову, который задохнулся от ужаса. За стеклянной поверхностью очков чернели бездонной пустотой два жутких зрачка. Это были глаза сумасшедшего, сомнений в этом боль-ше не оставалось. Максим судорожно вздохнул и сделал еще несколько шагов назад. Алтаец стоял перед ним, перегородив собой выход, безмолвный и страшный, с безумной улыбкой на темном лице. Нуж-но было что-то делать – либо попытаться прорваться вперед, минуя этого припадочного, либо… оставался еще один вариант, несколько нелепый, но в сложившейся ситуации наиболее предпочтительный.