Итоги, 2013 № 30 - [29]

Правда, должен сказать, что вот по линии культуры у Латвии и России нет проблем: и театры на гастроли приезжают, и российские актеры, к которым прекрасно относятся, комфортно у нас себя чувствуют. Откровенно говоря, концертный зал «Дзинтари» уже превратился в филиал Московской филармонии.

— Раймонд Вольдемарович, позвольте сменить тему. Вы уже полвека не берете в рот алкоголь… Сами справились с дурной привычкой? Ведь раньше всякое бывало, гуляли весело. Ваш друг поэт Янис Петерс вспоминает, что вы как-то на мотоцикле въехали в ресторан…

— С алкоголем завязал с тех пор, как родилась дочь… Может, так бы и спился, если бы однажды вдруг не понял — так больше продолжаться не может. Лег в больницу. Трудно сказать, что больше помогло — медицина или то, что я собственными глазами увидел, как быстро под влиянием зеленого змия деградируют интеллигентные, казалось бы, люди. Ужас! Через месяц вышел из больницы и так рванул оттуда, что установил мировой рекорд по бегу, покрыв расстояние от ворот лечебницы до трамвайной остановки. Самое ценное — чувство внутренней чистоты, будто отмылся от чего-то мерзкого, проклятого, отделался от кошмаров, которые постоянно снились по ночам. Голова ясная, и хочется работать.

— Вы и не курите. Как удалось бросить?

— В один прекрасный день погасил в пепельнице окурок и сказал: «Все. Это была последняя сигарета». С тех пор и не курю… Тут рецепт один — нужно, чтобы у человека созрело решение.

— Очень важно еще, чтобы супруга поддержала. У вас долгий брак, в прошлом году вы отметили золотую свадьбу. Огромный срок, а для творческих людей — и вовсе фантастический.

— Мы не пятьдесят лет вместе, а сто. В браке ведь год за два идет. Как живем? Я каждое утро пью кофе. И каждое утро Лана меня спрашивает: «Кофе будешь?» Так и живем. Всерьез мы никогда не ссорились — только из-за того, что я люблю смотреть боевики и прочие глупые фильмы, а Лана предпочитает умное кино.

— Как отпраздновали юбилей?

— Ну как — естественно, собирался заказать длинный белый автомобиль с куклой на капоте, разноцветными воздушными шариками. И поехать возлагать цветы к памятнику Свободы, а потом, конечно, замочек вешать на перила мостика на Бастионной горке… (Оценивающе смотрит на меня, проверяя, уловила ли я иронию.)

— А на самом деле?..

— По-семейному отпраздновали. Все собрались…

— Когда и как вы познакомились с Ланой?

— В 1959 году в Одессе, когда я с РЭО давал гастроли на Украине. Лана (девичья фамилия Епифанова. — «Итоги») была на моем концерте в Одесской филармонии. А после выступления мы оказались в одной компании, и мне удалось убедить Светлану приехать в Ригу на экскурсию. Я не слишком в это верил. Кто я был? Молодой, неизвестный музыкант, который играл по кабакам. Но она приехала, а 31 августа 1962 года мы поженились. Денег не было, квартиры не было, трудно было… Мама Ланы обменяла свою квартиру в Одессе на комнату в коммуналке и квартиру в Риге для нас. Прямо за стенкой был кинотеатр, и музыка, сопровождающая фильмы, была слышна в квартире. Наверно, я старомоден, но считаю, что предназначение женщины — семья. И это самое святое предназначение. И мне повезло, что рядом со мной человек, который как амортизатор между мной и внешним миром, она может разрядить любую напряженную ситуацию. Я с ней никогда не спорю. Говорю: «Куда мне! За тобой же 150 миллионов человек стоит!»

— Лично для вас что сейчас самое интересное? Играть, писать музыку?..

— Писать — нет, не особо. А играть — да, люблю. Правда, в последнее время наигрался в театрах — это ужас. В Театре русской драмы прошел сотый спектакль с моим участием «Одесса, город колдовской». Еще играю в национальном театре «Дайлес» и других. Рижский русский театр полный — из Литвы даже туры организуют для туристов.

Честно говоря, в театре мне уже тяжело. Надоела таперская работа. Два с половиной часа сидишь на сцене среди прожекторов, потеешь в черном костюме… Мне же все время надо следить за спектаклем, ловить моменты, которые записаны в сценарии. А актеры, паразиты, не помнят текст. И вот я жду нужную пару слов, чтобы вступить с музыкой, — а их нет. Они уже давно проскочили и болтают дальше… Но в целом сотрудничество получилось хорошее. И в Америке были с этим спектаклем, и в Израиле.

— Почему писать музыку разлюбили? Мелодии не приходят?

— По-разному бывает. Это такое дело: мелодия как будто идет с руки, а потом вдруг чувствуешь — что-то не так. Кстати, у многих известных композиторов можно проследить такие пробелы: они отходили на несколько лет от работы, бросали все, а потом возвращались — когда появлялся какой-то порыв. Творчество живет по своим законам. И потом в моем жанре многое зависит от современных тенденций, от моды. Не могу писать для дискотек, у них свой стандарт. Я всегда был лириком и теперь даже не знаю, где сегодня это нужно. В спектакле, для настроения, в акустических концертах. А коммерческое радио придерживается определенного стандарта.

— Вам музыка не снится?

— Нет, я не из этих… Вообще-то вокруг писателей и композиторов создано много легенд и фантазий. Мы — самые обыкновенные люди. Ну, были у некоторых какие-то странности… А я не люблю чудить. Например, когда приезжаю в какой-нибудь район, деревню и вижу, что инструменты плохие, условия не очень, я не отказываюсь играть. Хотя, может быть, мог бы потребовать что-нибудь получше. Но я играю, потому что знаю, какая ситуация в этой деревне…