Итоги, 2013 № 14 - [8]

— Это правда, что в рамках этой программы вы предложили провести реконструкцию памятников советско-китайской дружбы?

— Верно. Одним из таких памятников является особняк начала ХIХ века в селе Первомайском в Наро-Фоминском районе под Москвой. Там проходил исторический VI съезд КПК, единственный вне Китая. Для китайцев это святое место. Данный форум, открытый Николаем Бухариным, провозгласил курс на захват власти в Поднебесной. Полагаю, что в реставрацию и открытие там музея власти КНР готовы вложить любые средства. Не так давно, съездив в эти места, я обнаружил, что никаких реставрационных работ в реальности там нет. Более того, и кирпичный особняк, и деревянные строения усадьбы, являющиеся также ценнейшими памятниками нашей культуры, находятся на грани полного разрушения. А ведь этот объект мог бы стать туристической Меккой для китайцев в России.

Эти и другие темы, поднятые в моем письме президенту, были оценены как «важные». Но единственным известным мне следствием стало выделение средств Российскому гуманитарному научному фонду для пяти грантов на синологические исследования. На это отведено 30 миллионов рублей. На эту сумму можно подготовить 30 монографий, но вот создать современную электронную версию Большого китайско-русского словаря стоит в десять или даже в двадцать раз дороже.

— Что собой представляет сейчас российская синология?

— Вот мы сидим с вами в отделе Китая Института востоковедения РАН. Во времена СССР его роль в сфере принятия государственных решений была значительнее, число сотрудников доходило до 55, а к 2011 году осталось только 17 с преобладанием пенсионеров. Несколько лет назад на философском факультете Высшей школы экономики было создано отделение востоковедения. Казалось бы, учебный процесс должен был строиться вокруг курса истории китайской философии и сопутствующих культурологических дисциплин. Но, как и прежде, все свелось к изучению китайского языка, что само по себе, разумеется, хорошо. Но нельзя по-настоящему овладеть языком без знания культуры страны. У нас близорукий прагматизм и кадровый голод оборачиваются элементарным изучением разговорного языка. Поэтому в расплодившихся, особенно в провинции, «китаеведческих» вузах готовят кадры, способные разве что спросить: «До шао цянь?» — «Сколько стоит?» В итоге настоящая синология держится главным образом на старых кадрах, подготовленных еще в СССР.

— Насколько существенно мы отстали от Запада в изучении Китая?

— Начну с вопиющего факта — у нас до сих пор не переведена на русский язык «китайская Библия». Речь идет о классике из классик китайской литературы — «Пяти канонах». Насмешкой выглядит то, что два китайских писателя — Гао Синцзянь и Мо Янь — получили Нобелевские премии по литературе, а мы почти не знакомы с их творчеством. В Литературном институте закрылось отделение художественного перевода с китайского языка. Изучение русского языка в Китае поставлено лучше, чем у нас китайского. Даже в таких чувствительных сферах, как военно-техническое сотрудничество, мы видим, что китайские партнеры свободно общаются по-русски, но не наоборот. Одно из проявлений этой тенденции состоит в том, что китайцы начали активно влиять на формирование зарубежной синологии, прежде всего через образовательные программы. К примеру, для учебы и стажировок в КНР с 2012 по 2021 год китайской стороной предоставлено 10 тысяч мест иностранным учащимся и преподавателям институтов Конфуция.

Главная цель подобных действий — утвержденная китайскими властями установка на создание привлекательного образа своей культуры, способного преодолеть международные страхи по поводу быстрого роста могущества КНР.

— Насколько востребованы результаты российской синологии руководством страны?

— Мне кажется, востребованы недостаточно. Особой заинтересованности в получении такой информации я не наблюдаю. У меня есть возможность смотреть на отечественную науку с разных сторон, поскольку я работал в нескольких исследовательских институтах РАН и преподавал в ведущих вузах Москвы. В частности, более 20 лет являюсь профессором Физтеха. Должен с прискорбием констатировать, что ситуация сложилась тяжелая. Даже в тех областях, где мы долгие годы доминировали, сейчас дело обстоит иначе. Появились системные сбои. Это и сильно постаревшая академия, и неправильное финансирование, и бюрократия, и утечка мозгов.

— Какие будут предложения?

— Да, собственно, все они сформулированы в моем письме к Дмитрию Медведеву. Возьмем последний вопиющий случай. Большой китайско-русский словарь создавался полстолетия. У его истоков стоял крупнейший отечественный китаист академик Алексеев. Четырехтомный словарь увидел свет в 1983—1984 годах. На то время он был лучшим в мире и удостоился Государственной премии. Но после крушения СССР работа прекратилась. В 2009 году новый Большой китайско-русский словарь вышел в Шанхае. А без такого рода словарей не работают никакие гаджеты, и все существующие ныне электронные переводчики не только производятся китайцами, но и базируются на их, а не наших словарных программах. В Китае каждый год появляется около тысячи новых слов, а в России они в первом приближении учтены лишь в одном словаре. В Интернете сейчас появилась забава — цитирование статей из китайского словаря, где с фантастической подробностью представлен русский мат с переводом на китайский язык. Такого разнообразия не найдешь и в отечественных словарях обсценной лексики!