Итоги, 2012 № 48 - [5]

— Зураб Ираклиевич, в 2008 году вы — бывший посол Грузии в Москве — по сути, обвинили Михаила Саакашвили в развязывании войны с Россией...

— Да нет, в развязывании войны я грузинские власти не обвинял. Я говорил о грубейших ошибках как с грузинской, так и с российской стороны. Ухудшение отношений между Россией и Грузией происходило все последние 20 лет, хотя критической точки они достигли в последние годы. То, что произошло в августе 2008 года, было кульминацией, приведшей к трагическому финалу — к войне. Но вечной вражды не бывает, и я не хочу верить, что мы, грузины, и вы, русские, разучились разговаривать друг с другом. Я хотел бы, чтобы диалог у нас сложился честный и принципиальный.

Мы знаем, что у России есть «красные линии», через которые она не собирается переступать. И руководство вашей страны не раз заявляло, что не будет отказываться от признания независимости Абхазии и Южной Осетии. Есть такие «линии» и у Грузии. Это наш суверенитет, вопрос территориальной целостности, самостоятельность внешней политики. Закатывать истерики мы не собираемся, однако критиковать будем жестко, но корректно.

— О чем вы хотите говорить с Москвой?

— Вопросов много. Россия в том числе и кавказская страна. В нашем регионе огромное количество проблем. Это и борьба с терроризмом, наркотрафиком, нелегальной торговлей оружием. Наконец, это наша общая безопасность. Проблемы Южной Осетии и Абхазии в данном случае являются частью общих вопросов региональной безопасности.

Кроме того, необходимо восстанавливать экономические отношения. Напомню, что Грузия в 2011 году поддержала вступление России в ВТО, но обещанных ответных шагов в плане открытия для наших товаров российского рынка до сих пор нет. Надо развивать культурные связи, сотрудничать в гуманитарных областях. Нельзя забывать о науке, образовании. Круг вопросов широкий. И по многим проблемам найти общий язык будет не так уж сложно. Тот же визовый режим. Вы приехали в Тбилиси, вам паспорт за 5 минут проштамповали. А нам даже во Владикавказ попасть сложнее, чем в Токио. Давайте начнем открывать запертые двери. И кто его знает, может, мы выйдем на решение тех вопросов, которые сегодня являются «красными линиями». Может быть, за горизонтом есть решения, о которых мы пока даже не догадываемся.

— С визами ситуация несколько сложнее. Если бы я до приезда к вам побывал в Абхазии или в Южной Осетии, то в Тбилиси мне светила бы тюрьма согласно закону об оккупированных территориях...

— Вопрос об упразднении закона об оккупированных территориях на повестке дня не стоит. Но, на мой взгляд, нет ничего такого, что нельзя было бы изменить в соответствии со здравым смыслом. Но этот разговор должен быть двусторонним. Нам необходимо серьезно поменять мнение простых грузин о политике России в отношении нашей страны. Факт, что большинство нашего населения не доверяет российским политикам. Хотя на бытовом уровне ни один россиянин, приезжающий в Грузию, не сталкивается с проблемами. Но с каждым годом все меньше молодых людей в Грузии стремятся учить русский язык, хотя его преподавание остается обязательным в школах. Нам все труднее объяснять, зачем это нужно. Надо, чтобы молодежь видела необходимость в изучении русского языка. Насколько мне известно, мои соотечественники в России не испытывают каких-то притеснений. А некоторые вообще обустроились прекрасно. Так что шансы наладить диалог есть.

— Вы говорили о необходимости восстановления культурных связей. Нино Катамадзе недавно гастролировала в Нижнем Новгороде. Гастроли Театра марионеток Резо Габриадзе только что прошли в Москве и Перми...

— И в Грузии мы ежегодно проводим фестиваль российского кино. Российские звезды эстрады, театральные коллективы гастролируют в Тбилиси и в Батуми. Это есть. Но культурное сотрудничество происходит почти без государственного участия как России, так и Грузии. Дипотношения прерваны, и я не думаю, что они будут восстановлены в ближайшее время. С нашей стороны это означало бы легитимацию новой реальности в Абхазии и Южной Осетии. На данном этапе можно было бы задействовать альтернативные каналы диалога. Например, культурный. Резо Габриадзе, Роберт Стуруа — хорошо известные в России грузинские режиссеры. Мы бы хотели, чтобы россияне смогли познакомиться и с молодыми грузинскими артистами, писателями.

— Последний вопрос. Когда вас ждать в Москве?

— После 2008 года я был в Москве несколько раз. Например, в составе делегации, возглавляемой патриархом Грузии Илией II. В этот драматический период Русская и Грузинская православные церкви сохранили мостик диалога между нашими народами, и это было мудрое решение. Но церкви не могут решать политические вопросы. Нам пора двигаться дальше.

Не стучите, колеса... / Политика и экономика / Что почем

Не стучите, колеса...

/ Политика и экономика/ Что почем

 

100 метров  — рельсы такой длины необходимы сегодня ОАО «РЖД» для модернизации магистралей. Однако, как оказалось, в России проблема не только с размерами железнодорожной колеи, которая по-прежнему шире, чем в Европе, но и с длиной самих рельсов. У отечественных металлургов свой стандарт — 25 метров. Технология, что называется, намоленная и за 75 лет временем проверенная. Как с гордостью сообщает сайт компании «Евраз Груп», на Новокузнецком металлургическом комбинате было произведено такое количество рельсов, что можно обернуть земной шар аж 23 с половиной раза! Но дальше обертываться планета никак не желает: по таким кочкам высокоскоростные поезда просто не проедут, а стометровые рельсы металлургам не по зубам. По словам президента ОАО «РЖД» Владимира Якунина, пока их приходится закупать в Японии, хотя отечественные планировали поставить железнодорожникам уже в этом году.