Итоги, 2012 № 38 - [4]

— Ну а что еще Гудков может сказать? За громкими заявлениями прячется примитивная меркантильная суть. Гораздо проще и выгоднее рассуждать на темы мирового потопа и гражданской войны, чем отвечать на вопросы правоохранительных органов. Что касается действий власти, то она как раз и демонстрирует открытую, честную позицию, которая заключается в том, что перед законом все равны. Если господин Гудков за долгие годы своей депутатской деятельности уверовал во что-то другое, если полагает, что является небожителем, которому дозволено все, он сильно заблуждается.

— Допустим, претензии к Гудкову обоснованны. Но если бы очищение парламентских рядов началось со сторонников власти — или хотя бы не ограничивалось лишь представителями оппозиции, — никто бы слова не сказал. Сегодня же власть получает обвинения в двойных стандартах.

— Любое правонарушение имеет не абстрактный, а конкретный  характер. Лишь на этом основании наступает персональная ответственность. И убедительным будет только один ответ: нарушил закон — отвечай по закону. Не нужно недооценивать граждан России. Если СМИ перестанут интерпретировать события, а будут сообщать факты, в том числе и о деятельности господина Гудкова, думаю, люди сами во всем разберутся и дадут оценки. И, поверьте, они будут не в пользу последнего. Если факты будут свидетельствовать о необходимости принятия решения по другим депутатам, то они будут приниматься. По-другому быть не может.

— В отличие от устоявшихся демократий, где копья ломаются главным образом вокруг экономических или социальных вопросов, у нас основной упрек, предъявляемый власти, — ограничение политической конкуренции. Это говорит о чем угодно, только не о стабильности политической системы.

— Политическая конкуренция, конечно, просто необходима, но оппозиция, увы, пока предпочитает другой жанр. Уверена, что и я, и ваше уважаемое издание с гораздо большим интересом обсуждали бы экономические и социальные вопросы. Однако наличие указанного вами спора совершенно не говорит о нестабильности политической системы. Оно говорит о том, что демократические процедуры работают. Кстати, то, что мы ведем публичный диалог по этому поводу на страницах «Итогов», тоже яркое тому доказательство. В России созданы и развиваются максимально открытые демократические институты. Тем, кто заявляет обратное, эти институты и процедуры априори не нужны. Их политическая цель заключается в дискредитации России и дестабилизации ситуации в стране. Обществу нужны стабильность и развитие, а им нужен конфликт. На мой взгляд, средства массовой информации должны сегодня не опираться на голословные заявления демагогов, а оперировать конкретными решениями, принимаемыми на уровне президента, правительства и Государственной думы.

— Любая партия власти рано или поздно оказывается в оппозиции. И победители относятся к потерявшим власть точно так же, как, по их мнению, те относились к ним. Не нуждается ли «Единая Россия» в улучшении своего имиджа в глазах оппонентов?

— Все, кто избран в Государственную думу, — представители власти, поэтому об ответственности за свои решения и поступки нужно помнить всем и всегда. В истории имеет значение и смысл только то, что сберегает народ и развивает свое Отечество.

Отчим нации / Политика и экономика / В России

Отчим нации

/ Политика и экономика/ В России

Многим во власти не нравится тот факт, что государство Российское основал «иностранный агент» по имени Рюрик ровно 1150 лет тому назад

 

На этой неделе официально отмечается 1150-летний юбилей основания российской государственности. Соответствующий указ подписал еще в прошлом году Дмитрий Медведев в бытность президентом. Правда, делал это Дмитрий Анатольевич, по его словам, чуть ли не скрепя сердце. Очень уж смущал Кремль тот факт, что приходится признать иностранные корни отечественной государственности. Ведь согласно официальной историографии, более тысячи лет тому назад наши пращуры призвали «из-за моря» варяга Рюрика со товарищи, от которых, как известно из летописей, «есть пошла русская земля». Общаясь с историками, Дмитрий Медведев сокрушался: «Ощущение того, что мы какие-то неполноценные, вплоть до того, что нам государство занесли откуда-то из Западной Европы, а сами мы до этого не могли додуматься, — мы все понимаем, что это, конечно, абсолютное заблуждение и в то же время достаточно вредная вещь». Теперь же получается, что эту самую «вредную вещь» мы торжественно и всенародно отмечаем. Впрочем, ничего удивительного: яростные споры по поводу державных истоков были характерны для общественной жизни российского государства на протяжении многих веков. Но даже несмотря на то, что многим сей варяг видится как нелюбимый отчим, другого отца нации, кроме Рюрика, у нас нет.

Норманнский вопрос

Как нас в детстве научили родной истории, так ее и запоминаем мы на всю жизнь. А учили наше с Дмитрием Анатольевичем поколение тому, что недооценивать темное, но героическое прошлое страны никак нельзя. Лучше уж его переоценивать. Опыт по части утверждения собственной самобытности у нас имеется богатый. Во времена Иосифа Сталина имя Рюрика (от древнескандинавского Hrerekr, что в приблизительном переводе означает «славный правитель») из учебников и энциклопедий попросту вымарали. Поскольку партия решила, что исторического персонажа с таким именем в природе не существовало. Политбюро ведь лучше знать, чем какому-то там Нестору и прочим темным летописцам, оставившим потомкам множество всяческих небылиц.