Итоги, 2012 № 12 - [3]

Ну что ж, об этом власть и оппозиция при желании могут договориться. Вопрос в том, есть ли такое желание. Пока что ситуация больше напоминает перетягивание каната. Несистемщики назначили на 5 мая «марш миллионов» в Москве накануне инаугурации Владимира Путина, а власть объявила субботу 5 мая рабочим днем по многочисленным, как говорится, просьбам трудящихся. Вертикаль — конструкция жесткая, и внедрить в нее несистемные элементы быстро и безболезненно вряд ли получится. Но попытаться стоит...

Революция кресел / Политика и экономика / В России

Революция кресел

/ Политика и экономика/ В России

 

Нового правительства еще нет, а планы для него уже сверстаны. Главный тезис «Стратегии-2020», представленной на прошлой неделе, заключается в том, что цель этой амбициозной программы будет достигнута лишь при условии решительного реформирования всех институтов госуправления. О том, смогут — а главное, захотят ли — Путин и Медведев решать эту грандиозную задачу, на страницах «Итогов» спорят руководитель Центра стратегических разработок (ЦСР) Михаил Дмитриев и президент РСПП Александр Шохин.

 

С одной стороны

Михаил Дмитриев: «Слабой стороной государства стала неспособность создавать дееспособные и современные административные форматы»

 

Михаил Эгонович, президентская кампания завершена. На очереди формирование правительства. И выполнять ему предстоит те задачи, которые Владимир Путин ставил в своих предвыборных статьях. Насколько это достижимо?

— Проблемы, стоящие перед страной, и пути их решения Владимир Путин формулировал вполне корректно. Тут вопросов нет. Проблема в другом. Система госвласти мало изменилась с середины прошлого десятилетия. Ее главная слабость — неспособность создавать новые эффективные рыночные институты. Между тем страна нуждается именно в институциональных реформах. В прошлом году мы подводили итоги реализации «Стратегии-2010». Главный вывод: реформы шли неравномерно. С одной стороны, темпы роста до кризиса 2008 года действительно позволяли решить задачу удвоения ВВП. То же касается реформирования налоговой системы. И мы получили впечатляющий результат. По показателям бюджетной устойчивости Россия была до кризиса одной из ведущих стран мира.

С другой стороны, есть разделы, где уровень исполнения программы оказался минимальным. Это госуправление или административная реформа. Попытки создать более современные и дееспособные институты провалились. Качество госуслуг остается низким. Причем в наиболее чувствительных для населения сферах.

За предыдущее десятилетие Россия пережила самый быстрый рост подушевых доходов за всю тысячелетнюю историю. В будущем об этом будут вспоминать с ностальгией, как сейчас об эпохе Витте! Но бурное развитие привело к серьезным изменениям в социальной структуре. У нас не только появился средний класс, но и изменилась структура потребления. Это уже не то потребление, которое было характерно для 90-х. И проблема в том, что спрос удовлетворяется в условиях отсутствия эффективных рыночных институтов, обеспечивающих усложнившиеся потребности. Что и вызывает социальное напряжение.

Взять, к примеру, рынок недвижимости. Новый слой среднего класса смотрит на него как на инструмент обеспечения безбедной старости. Он не надеется на пенсионную систему. Но регулирование этого рынка очень далеко от правового. В той же Москве в период правления Юрия Лужкова было выпущено более 14 тысяч засекреченных нормативных документов. Большинство из них так или иначе влияло на права собственников: это был снос домов, точечная застройка... Выиграть дело против региональной власти в Москве и во многих других субъектах Федерации практически невозможно. И таких рынков, где государственная политика не соответствует уровню спроса со стороны населения, достаточно. Для наглядности — ситуация в сфере регулирования автотранспорта. В начале рыночных преобразований в России только 6 процентов населения являлись автовладельцами. Для остальных проблемы взаимоотношений с ГАИ были малосущественны. Но теперь, когда автомобилями владеют более четверти россиян, проблема произвола в ГИБДД и низкое качество институтов в этой сфере носят социально острый характер. Или турпоездки за границу. Внешняя политика и дипслужба слабо ориентированы на удовлетворение потребностей людей. Достаточно посмотреть, как расположены консульские службы. В Хургаде и Шарм-эш-Шейхе, где отдыхают сотни тысяч россиян в год, нет ни одного нашего консульского работника. В Анталье их всего четыре... Институциональной отсталостью во многом обусловлено и неудовлетворительное состояние в медицине, в области образования.

— Новое правительство сможет изменить ситуацию?

— Без изменения механизма контроля со стороны населения вряд ли можно ожидать, что те же самые люди, которые находились в руководстве страны последние 12 лет, смогут добиться коренного перелома. Сегодня мы имеем дело с весьма ослабленной центральной властью. Ресурс доверия у властей гораздо ниже, чем в 2000 году, когда начала реализовываться «Стратегия-2010». А институциональные реформы — это сложные процессы, где связь между действиями и их отдаленными результатами очень трудно проследить. Ошибки и неудачи тут неизбежны. Но при нынешнем состоянии общественного мнения любые масштабные изменения станут предметом критики, обоснованной или не очень. И это будет ослаблять мотивацию федеральных властей к проведению масштабных преобразований. Им будет гораздо проще ограничиваться минимально возможными изменениями, в том числе в пиар-формате, который характерен для политического стиля Дмитрия Медведева. Примером таких реформ может служить реформа милиции, которая в основном свелась к смене названия и кадровой фильтрации.