Итоги, 2012 № 10 - [12]

Сегодня такая защита, к сожалению, отсутствует: Конституция страны делегирует главе государства поистине необъятные, имперские полномочия. Базис этот столь универсален, что допускает практически любую надстройку — от разудалой демократии ельцинского образца до нынешней «суверенной». И, возможно, это еще не самые крайние границы диапазона. Страхи, рожденные «оранжевой угрозой», в принципе, не так уж и нелепы: и впрямь все может случиться. Но сохранение такого статус-кво не устраняет проблемы, а лишь на время замораживает ее. Прогнозы многих экспертов, предрекающих, что после выборов буза «рассерженных горожан» плавно сойдет на нет, вполне могут оправдаться. Но причины бузы никуда не денутся, и при первом же удобном случае может рвануть с удвоенной силой.

Детали новой политической конструкции — отдельная большая тема. Вариантов решения может быть много. Но главное — принцип «нескольких ключей»: ни у одной политической силы в стране не должно быть монополии на власть. И уж тем более — монополии на истину.

По сути, сверхзадача нынешней правящей команды — сделать так, чтобы ей было комфортно в том числе и в статусе оппозиционной силы. А когда она вновь предъявит претензии на власть, ее сторонникам не пришлось бы выходить на майдан. Чтобы никому не пришло в голову говорить об «антиоранжевой революции» и вновь издавать газету «Не дай Бог!». Любой другой путь — лишь отсрочка исполнения «приговора истории», отнюдь не делающая его более мягким.

...По утверждению председателя ЦИК Владимира Чурова, первые выборы на Руси состоялись в 862 году. А избран был, как нетрудно догадаться, Рюрик — первый глава первого русского государства. Конечно, не все историки согласятся с этой смелой гипотезой, но даже если допустить, что наша демократия есть пошла именно оттуда, из гостомысловских времен, то вывод все равно печален: с тех пор власть в России ни разу не менялась в результате выборов. Лишь посредством смут, войн и революций. Судьба предоставляет победителю президентской гонки уникальный шанс — разорвать замкнутый круг, по которому вот уже несколько веков ходит страна: ледниковый период — хаос — еще более мощная «заморозка»... Миссия сложна, но вполне выполнима.

Орден Славы / Общество и наука / Спецпроект

Орден Славы

/ Общество и наука/ Спецпроект

Вячеслав Зайцев — о том, кто одевал Раису Горбачеву, кому Пугачева изменила с Юдашкиным, о вкладе Людмилы Зыкиной в высокую моду, о платье в горошек для Терешковой и собственных драных носках, а также о том, что общего у советского модельера с воздушным хулиганом Матиасом Рустом

 

«Красный Диор» Слава Зайцев не любит, когда его называют по имени-отчеству, искрит юмором и энергией. С трудом верится, что этот неотразимый мужчина в самом расцвете сил в эти дни справляет 50-летие творческой деятельности и 30-летие своего Дома моды. Да, собственно, не грех сказать, что и мода-то у нас началась именно с Зайцева. А стало быть, это и ее — российской моды — юбилей.

— Вячеслав Михайлович, загадка века: почему в СССР, в великой державе, люди одевались хуже всех?

— Это была целенаправленная политика. Никакой индивидуальности! Когда я работал в Доме моделей на Кузнецком Мосту, мы регулярно проводили совещания, где утверждались коллекции для всей страны. У нас работало шестьдесят художников — талантливейшие ребята, с фантазией. Так всех их чесали под одну гребенку. На худсоветах толстые тетки из министерств и мужики в кальсонах, выглядывающих из-под брюк, говорили: «Никто этого носить не будет». Я возмущался, но ничего не мог поделать.

— Ну теперь-то другой коленкор. В «Орден Славы Зайцева» входят самые известные и стильные женщины страны. Кстати, Людмилу Путину и Светлану Медведеву одеваете?

— Людмила Александровна — замечательная женщина. В свое время я сделал ей костюм для поездки в Лондон. Позже, на открытии Константиновского дворца в Санкт-Петербурге, мы вместе принимали жен глав государств и правительств — я устроил для них показ моделей. Сегодня иногда по ее просьбе делаю для нее эскизы. Мне приятно, что у нас по сей день чудесные отношения.

Для Светланы Медведевой я сделал лишь несколько эскизов. Просили подкорректировать один костюм, и я сделал это с удовольствием. Но в принципе стараюсь быть подальше от суперклиентов.

— Что так?

— Как говорится, минуй нас пуще всех печалей... В общем-то я никогда ни на кого не давлю. Хотя единственный раз все же пришлось. Это была Нанули Шеварднадзе, жена тогдашнего министра иностранных дел. Дама с большим гонором, сразу начала выступать, что, мол, лучше знает, что ей нужно, что сама занимается модой. Я говорю: «Если так, то я ухожу». И ушел. В конце концов все обошлось, но стоило нервов. По этой же причине я не стал работать с Раисой Горбачевой. Наряды для нее делали мои коллеги из Дома моделей. Однажды, когда мы встретились, я спросил: «Раиса Максимовна, почему вы все время говорите, что это я вас одеваю?» Она в ответ: «Разве вам это не приятно?..»

Вот Валентина Владимировна Терешкова — очень позитивный и индивидуальный человек. Собранная, деловая, но при этом веселая и заводная. Например, она мне всегда говорит: «Почему мы с тобой до сих пор не поженились?» Я ей: «Не спеши, не спеши». Очень люблю с ней работать. Она предпочитает классику, строгие линии, не носит декольте. Как и я, любит шелковые ткани в горошек. Первое платье мы сделали именно с таким рисунком, и оно ей очень понравилось. Правда, в последнее время я приобщаю ее к более роскошным тканям и декоративным рисункам.