Итоги, 2012 № 05 - [7]

Конечно, компенсация, полученная через суд, может оказаться куда выгоднее предлагаемой полюбовной сделки. Только вот 108 нашим согражданам, которые находились на корабле, отстоять свою правду в российских судах будет непросто. Председатель коллегии адвокатов «Лунев и партнеры» Алексей Лунев поясняет: «Чтобы доказать причинение морального и физического вреда, придется собрать кучу справок. Кроме того, российский суд никогда не присудит за моральный ущерб 100 тысяч долларов компенсации, максимум —100 тысяч рублей». Другое дело, если обратиться в итальянский или американский суд. Но для этого потребуется адвокат. Его гонорар составит минимум 7 тысяч долларов, плюс к тому он вправе запросить свою долю от отсуженных денег, которая может доходить до 50 процентов. Но овчинка выделки, наверное, стоит.

Владимир Крючков

 

Смотри под ноги / Политика и экономика / Что почем

 

18 млн м2 составляет площадь московских тротуаров. То, что они могут приносить прибыль, давно поняли рекламщики. Они предлагают клиентам размещение их объявлений прямо на асфальте. Город с этого ничего не имеет. Полицейские вправе лишь, поймав «художника» за руку, оштрафовать его на 2,5 тысячи рублей по статье 8.13 московского КоАП, которая запрещает размещение информационных материалов вне отведенных для этого мест.

О возможной легализации тротуарной рекламы с помощью поправок в ФЗ «О рекламе» заявил замначальника управления ФАС по Москве Александр Доровский. У бизнесменов, кстати, уже есть идеи и по регулированию рынка, и даже по расценкам. «Можно, например, каждому рекламному изображению, размещенному на асфальте, присваивать идентификационный номер, означающий конкретное рекламное агентство, — говорит гендиректор компании «Мос-Асфальт» Андрей Осанов. — Так городские службы будут понимать, какое объявление оставлять, а какое стирать. Что касается тарифов, то мы берем за свою работу от 700 до 1200 рублей за квадратный метр и, кстати, честно платим налоги. Если город будет просить с нас порядка 50 рублей за квадратный метр в месяц, возражать не станем». Самыми лакомыми кусками являются выходы из метро. По оценкам Осанова, в районе каждой из станций, расположенных в пределах Кольцевой линии, наберется 100 квадратных метров площадей для промограффити. Учитывая, что внутри кольца насчитывается порядка трех десятков станций, получится три тысячи квадратных метров рекламных площадей. Все хорошо — вопрос лишь в том, понравится ли горожанам ходить по размалеванным тротуарам?

Анастасия Резниченко

 

Народный тыл / Политика и экономика / Те, которые...

 

Агитационную тактику, выбранную кандидатом в президенты Владимиром Путиным, трудно назвать новой. И митинги, на которых люди без высоких чинов, но с мозолистыми руками клянутся в верности лидеру. И народные движения и сходы в поддержку кандидата. И речи доверенных лиц, представляющих культуру, науку и прочие не менее важные сферы. Все это мы уже проходили четыре года назад, когда Владимир Владимирович шел первым номером в списке «Единой России». А некоторые элементы этой технологии известны еще со времен, так сказать, исторического материализма. Но в таком постоянстве как раз и кроется сюрприз, приготовленный кандидатом от власти для своих оппонентов.

Они-то рассчитывали увидеть совершенно нового Путина, и не в продвинутой версии 2.0, а растерянного, мечущегося в попытках восстановить популярность. Но не тут-то было: версия все та же, надежная и проверенная временем. В этом и главная сила, и ахиллесова пята кандидата.

Смелые эксперименты с формой и стилем агитации за ВВП лишь раззадорили бы оппозицию. Их восприняли бы скорее как свидетельство собственных успехов: ура, мы ломим! Кроме того, электоральная опора Путина — не те, кто требует революционных перемен, а те, кто предпочитает стабильность. Им-то зачем новый Путин? В агитации ведь, как в медицине: главное — не навредить.

Впрочем, с проверенными методами тоже можно попасть впросак. Взять те же митинги. Еще недавно они присутствовали лишь в двух видах: 1) добровольный, но малочисленный; 2) многочисленный, но не вполне или совсем не добровольный. Минувший декабрь произвел заметные перемены: у митинговой активности «госсектора» появился оппозиционный конкурент — и добровольный, и многочисленный. В этой ситуации старая добрая всенародная поддержка у некоторых слоев общества может вызвать аллергию. И кое-где уже вызывает.

Проблема в том, что иные формы выражения симпатий к власти сегодня практически невозможны. Слишком долго «путинское большинство» учили тому, что всякая несанкционированная политическая активность есть зло. Стиль диктовала советская традиция: демонстрации должны быть праздничными, а митинги — в обличение, но исключительно внешнего врага. И как следствие, теперь «народный фронт» превращается в народный тыл, отнюдь не рвущийся на передовую.

Пока этих «тыловых» запасов лояльности хватает. Но политика и соответственно митинговое соревнование на этом не кончаются.

Андрей Владимиров