Итоги, 2012 № 05 - [4]

Б. М.: В парламентской оппозиции скамейка людей министерского масштаба крайне короткая. У коммунистов возраст уже не тот, у жириновцев — разве что вернувшийся в их ряды Сергей Калашников, только в «Справедливой России» можно поискать. Будущее правительство, скорее всего, будет технократическим — фигуры типа Михаила Прохорова в нем возможны. Если будет на то «царская» воля.

— Стоит ли ограничить полномочия президента в пользу парламента?

Д. О.: Россия — страна лидерская и республика президентская. Это основано на многовековой традиции сильной власти. Я считаю, что в правящей элите существует консенсус по поводу сохранения именно президентской модели.

В. И.: Я не уверен, что полномочия президента нужно ограничивать. Президент должен ими пользоваться, но он не должен нарушать дух Конституции. Не должен баллотироваться на третий срок прежде всего. Не должен отменять выборы губернаторов, ограничивать число партий и свободу собраний.

М. Р.: Наиболее насущная задача в сфере реформы политической системы — усиление полномочий парламента по формированию исполнительной власти и контролю над ней. При этом возможно сохранение сильного института президентства, в известной степени стоящего над разделением властей.

Б. М.: Нужен и парламент, мужающий в дискуссиях, и выбранный губернатор, и независимый судья. Без них президентская власть на самом деле не сильнее, а слабее. Можно ли победить коррупцию без беспристрастного суда? Можно ли избежать деградации чиновного аппарата, который не зависит ни от чего, кроме начальственной воли?

— Вам не надоело, что власть постоянно вспоминает лихие 90-е, сравнивая с ними свои достижения?

Д. О.: А какую иную точку брать в качестве отправной? Владимир Путин стал лидером страны в 1999-м — тяжелом году, завершившем ревущие 90-е. Для любого публичного политика абсурдно не вспоминать такой старт, тем более в период выборов.

В. И.: Конечно, надоело. Это напоминает сравнение с 1913 годом в позднесоветской статистике. Между тем общество вступило в интересный период: подросло поколение, для которых 90-е — это время, когда им было от 6 до 15 лет. Они не помнят, как тогда было трудно. Они не знают, как тогда делался бизнес, строилась политика. Поэтому стращать их 90-ми сложно — «выстрел» не достигает цели.

М. Р.: К сожалению, лихие 90-е обсуждаются не только потому, что правящей элите удобно работать на контрасте, а потому, что они по-прежнему актуальны. Действующая система власти является органичным продолжением системы власти позапрошлого десятилетия в двух своих главных элементах: сращивание власти и собственности и система фасадной демократии, исключающая возможность смены правящей команды.

Б. М.: Мне-то давно надоело, что люди, поднявшиеся только благодаря возможностям, открывшимся в то лихое десятилетие, поливают этот период грязью. Важнее, что основной массе нашего населения такие «напоминалки» становятся куда менее интересны, чем ответ на вопрос, а что будет в …цатые годы нашего века. А про это власть говорит крайне мало и общими словами типа «сохраним и приумножим».

— Чем третий срок Путина может принципиально отличаться от двух предыдущих?

Д. О.: Мы видим сегодня нового Путина. С одной стороны, он возвращается к истокам своей консервативной поддержки. С другой — это Путин, который способен к диалогу с самыми различными общественными силами. Думаю, он будет проводить курс реальной модернизации с опорой на большинство населения и создавать благоприятный интерфейс власти во взаимодействии с обществом. Уверен, что ценностным стержнем его политики станет справедливость. Чиновники должны будут стать действительно нанятыми налогоплательщиками и зависимыми от них или уйти.

В. И.: Все будет таким же, каким и было, только процессы в стране станут еще более медленными. Я не вижу перспектив для экономического кризиса в ближайшие три-четыре года, и цены на нефть, скорее всего, останутся довольно высокими. Поэтому стимулов напрягаться у власти не будет.

М. Р.: «Путинская стабильность» была (и остается) системой, выстроенной вокруг двух ключевых переменных: цена на нефть и «тефлоновый» (он же «заколдованный») рейтинг. Обе эти переменные мало зависят от управленческих усилий власти.

Б. М.: На новом сроке Владимиру Путину достанутся изменившееся общество и безнадежно устаревшая управленческая машина. В ржавом аппарате гайки не закрутишь — резьба слетит. Поэтому будет попытка проведения более современной социально-экономической политики и дозированного открытия системы для политической конкуренции. Этому благому намерению продолжат мешать и не блестящая, мягко говоря, экономическая конъюнктура, и косность бюрократической махины, и инерция прошлых решений. В общем, риски и неопределенности окажутся куда выше. Эх, если бы реформы начались в 2004-м, когда и экономика, и оптимизм общества не шли, а мчались вверх. Теперь же придется потратить время на то, чтобы чинить корабль посреди плавания.

— Когда в России появится работающий механизм сменяемости власти?

Д. О.: Такой механизм закреплен в Конституции и законодательстве, и он работает в каждом выборном цикле. Власть обновляется постоянно.