Итоги, 2012 № 05 - [3]

Олег Андреев

 

Погода на завтра / Политика и экономика / В России

 

Чем ближе 4 марта, тем туже закручивается предвыборная пружина. Будет ли достаточно одного тура для выявления победителя, или понадобится второй? Возможно ли формирование коалиционного правительства с участием оппозиции? Да и вообще: есть ли риск переноса президентских выборов? Своими прогнозами на ближайшее политическое будущее страны с «Итогами» поделились известные политологи: Дмитрий Орлов, Владислав Иноземцев, Михаил Ремизов и Борис Макаренко.

— Возможен ли под давлением «улицы» перенос президентских выборов?

Дмитрий Орлов: «Улица» сегодня разделилась. Если «Лига избирателей» говорит лишь о контроле за законностью избирательной кампании, то радикальные игроки предлагают самые разные сценарии. Незаконный перенос президентских выборов — даже не самый страшный из них (если, конечно, речь не идет о введении для этого чрезвычайного положения). Надо опасаться прежде всего «профессиональных революционеров» — термин Ленина, между прочим. Они возвращаются в нашу жизнь, и возвращаются демонстративно. Вновь активно продвигается и сам термин «революция».

Владислав Иноземцев: Нет, я полностью исключаю такой вариант. Правящая команда неадекватно оценивает реальность. Она живет в мире мифов, в котором ее лидер побеждает в первом туре. Поэтому никакого переноса власть не допустит. Да и «улица» сейчас не давит на будущие выборы, а скорее страдает по поводу фальсификации прежних. Ее давление будет снижаться, а не расти по мере приближения 4 марта. Вот в случае очередной фальсификации мы точно столкнемся с революционным взрывом.

Михаил Ремизов: Даже если акция 4 февраля приблизится по массовости к предыдущим, ее лейтмотивом скорее станет тактика участия несистемной оппозиции в президентских выборах, а не требование их переноса. Вообще требования «улицы» пока не сконцентрированы. Она бьет пятерней, а не кулаком. Но после выборов ситуация может измениться. Если возникнут резонансные поводы к недовольству, то тема непризнания итогов голосования может прозвучать более весомо, чем в середине декабря.

Борис Макаренко: Думаю, что перенос президентских выборов под давлением «улицы» невозможен и не нужен. Если не будет выборов, 5 марта страна окажется без легитимной президентской власти. Но власть должна понимать, что ее фактическая несменяемость — ключевая проблема, с которой общество все менее готово мириться.

— Понадобится ли второй тур?

Д. О.: Намного вероятнее, что выборы пройдут в один тур. Путинское большинство проснулось, разбуженное московским протестом. Во-первых, его сторонники осознали, что начинается избирательная кампания. Во-вторых, очень многие представители консервативных групп поняли суть альтернативы (Зюганов и «уличные» лидеры) и потянулись к действующему лидеру.

В. И.: Если бы в штабе основного кандидата находились реалисты, то они, конечно, настаивали бы на втором туре.

М. Р.: Стратегия победы в один тур могла бы быть вполне оправданна только в случае проведения популистской кампании в жанре «подвигов Геракла». Прежние выборы, в которых побеждал Путин, аранжировались именно так (война в Чечне в 1999—2000 годах, «война» с олигархами в 2003—2004 годах). Сегодня в стране достаточно авгиевых конюшен (коррупция, массовая иммиграция, организованная преступность), чтобы снять все вопросы о честности победы. А вот в рутинном сценарии, который пока что и реализуется, победа в первом туре становится менее вероятной.

Б. М.: Да, на выборах Думы больше половины избирателей проголосовали против статус-кво, олицетворяемого «Единой Россией». В этом суть выборов в слабый парламент: ты не власть выбираешь, а меню из нескольких блюд. «Пирог победы» можно разделить между несколькими игроками, пропорционально полученным голосам. На президентских выборах победитель съест весь этот пирог. Если не разумом, то «спинным мозгом» избиратель это чувствует: не хватает ему фантазии представить в роли президента кого-либо из противников основного кандидата. Однако уровень конкурентности выборов-2012 уже выше, чем в 2008 и 2004 годах. Хотелось бы надеяться, что это последние президентские выборы в России, на которых победитель известен заранее.

— Войдут ли в новое правительство представители оппозиции?

Д. О.: Путин никогда не отказывался от включения в правительство эффективно работающих людей, если они принадлежали к другим политическим партиям. Достаточно вспомнить, например, «яблочника» Игоря Артемьева, главу ФАС. Но должно ли правительство официально быть партийным? Я думаю, что Дмитрий Медведев, став премьером, не захочет формировать кабинет по коалиционному принципу. Тем более что и Конституция этого не требует.

В. И.: Нет не войдут. В своей недавней статье в «Известиях» Владимир Путин, говоря о том, что к власти могли бы прийти «лучшие люди», взял эти слова в кавычки. Лучшие для него уже у власти. Зачем ему кто-то еще?

М. Р.: Шансы войти в правительство есть у Михаила Прохорова. Разумеется, при двух условиях — победе Путина и относительно успешном выступлении на выборах самого Прохорова. Все годы правления Путина, как президентского, так и премьерского, экономический блок правительства был либеральный. Это важная часть созданной им конструкции власти. Сегодня прежняя конструкция может быть воссоздана уже в новом виде — в виде псевдокоалиционной модели правительства. Говорю «псевдо», поскольку если бы речь шла о реальной коалиции, то партнерами по ней могли бы быть только партии парламентской оппозиции. То есть в нашем случае левые партии.