Итальянское Возрождение - [198]
Менее удачной оказывается попытка снизить реальную ценность монеты при сохранении ее номинальной ценности. Это мероприятие приводит к подъему цен и экономической дезорганизации и потому вскоре отменяется.
Подобные финансовые мероприятия проводятся «министром финансов» миланского правительства, или, по терминологии того времени, Генеральным распределителем доходов (General Maestro delle Entrate) Никколо Диверси да Лукка. Ему помогают падуанский богач Милано Малабарба, ставший советником Джан Галеаццо по техническим вопросам, и банк Борромеи — ведущая фирма Милана в течение всего XV столетия. Последовательно проводимая хитроумная и изобретательная финансовая политика вообще является одной из отличительных особенностей правления Джан Галеаццо.
Между тем пока Милан залечивает раны, нанесенные войной, в стане его врагов идет активная работа по объединению и подготовке к возможным новым столкновениям. 11 апреля 1392 г. заключен союз между Флоренцией и Болоньей — главными врагами Джан Галеаццо — и Феррарой, Падуей, Имолой, Фаэнцой и Равенной для взаимопомощи против любого нападения, конечно, в первую очередь со стороны Милана.
1 сентября к союзу, известному в то время под названием «Болонская Лига», примыкает и ранее бывший верным союзником Милана властитель Мантуи Франческо Гонзага. Таким образом, к концу 1392 г. международное положение Милана оказывается довольно плачевным: он со всех сторон окружен врагами, причем самую активную роль среди них играют его недавние сателлиты — Падуя, Феррара и Мантуя. Весьма важным является также то, что формально провозглашающая свой непреклонный нейтралитет Венеция фактически поддерживает Болонскую лигу и делает все возможное для ограничения опасного для нее могущества Милана. Не вполне удачно для последнего складывается ситуация на его южной и западной границах. Если Сиена сохраняет с ним дружественные отношения, то Перуджа подчиняется римскому папе и таким образом перестает поддерживать Милан. Ухудшаются также отношения Милана с Генуей. Единственной, но зато крупной удачей Джан Галеаццо в этой обстановке был происшедший 22 октября 1392 г. переворот в Пизе. Многолетний друг и союзник Флоренции и властитель города Пьетро Гамбакорта и его два сына погибли во время этого восстания, и главой правительства стал тесно связанный с Миланом секретарь бывшего господина города Якопо д'Аппиано. Правда, он сохраняет видимость хороших отношений с Флоренцией, но фактически ведет политику полностью в миланских интересах.
Это фактическое подчинение Пизы Милану ясно обнаруживается, когда вскоре после переворота тайно, небольшими группами по 10–12 человек в Пизу входит отряд миланских войск якобы для охраны города и нового порядка, в действительности же для того, чтобы держать в руках весьма ненадежного Аппиано. Миланский гарнизон принимает и Сиена. В Перудже, главном центре Умбрии, устанавливается господство энергичного и властолюбивого кондотьера Бьордо Микелотти, долго служившего в миланских войсках и поддерживающего тесные связи с Джан Галеаццо, хотя не ссорящегося и с Флоренцией.
Да и миланский властитель демонстрирует наилучшие отношения с могущественной республикой на Арно. Но и с той и с другой стороны это только маскировка: взаимное недоверие и боязнь — настоящая основа отношений между ними. Это проявляется во всякого рода махинациях дипломатического и оборонного характера. Так, Джан Галеаццо пытается, правда неудачно, отвести в новое русло реку Минчо и тем нанести серьезный ущерб Мантуе и ее властителю Франческо Гонзага. Пытается он также, и опять-таки неудачно, вмешаться во внутреннюю борьбу, связанную со смертью маркиза феррарского Альберто д'Эсте (июль 1393 г.) и установлением регентства при его 9-летнем сыне Никколо. Однако все эти интриги и махинации недостаточны для обеспечения твердого положения Милана в Северной Италии, не говоря уже об улучшении этого положения за счет соседей, о чем, несомненно, мечтает «граф доблести». Поэтому последний усиленно старается получить помощь и поддержку из-за Альп — в первую очередь от Франции, с которой он связан браком своей дочери. Однако все попытки заставить Францию, уже впутанную в итальянскую политику через схизму и через анжуйские претензии на Неаполь, реальными силами поддержать Милан в его агрессивных намерениях ни к каким результатам не приводят.
Обращается миланский властитель также к империи и ее отдельным князьям. Он старается удержать наиболее опасных из них — эрцгерцога Австрийского и герцога Баварского от союза с государствами Болонской лиги. К императору Венцеславу прибывает (февраль 1394 г.) специальный посол «графа доблести» — епископ Новары Пьетро да Кандия. Задача его весьма нелегка — император тесно связан с «болонцами» и стремится сохранить эти связи и обеспечить себе помощь лиги в подготовляемом им коронационном походе в Италию. Однако и Флоренция, и Венеция относятся более чем холодно к этому походу и к тому же оказывают малую поддержку императору в его борьбе с внутригерманской оппозицией, возглавляемой братом императора Сигизмундом. Зато Джан Галеаццо согласен на все, дает любые обещания, сулит военную и финансовую поддержка. Взамен он требует немногого: отказа от помощи Болонской лиге и, главное, утверждения за собой титула «герцог Милана» — титула, которого добивались в течение столетия его предки.
