Итальянское Возрождение - [192]
Чувствуя, что надо торопиться и, получив помощь в виде нескольких отрядов наемников, прибывших из контадо, Альбицци, Перуцци и Барбадоро, не дожидаясь поддержки со стороны Паллы Строцци, обещавшего 500 вооруженных, занимают площадь Сант Аполлинаре и баррикадируют все входы на нее.
Узнав об этом, синьория посылает к ним двух приоров — Паоло Руччелаи и Бернардо Дуньи с призывом воздержаться от выступления и с обещанием не возвращать Медичи. Во время переговоров с ними Ринальдо дельи Альбицци, узнав, что один из его главных сподвижников Джованни Гвиччардини не явился, а Палла Строцци пришел, но не с солдатами, а с двумя слугами, через несколько минут возвращается домой.
К тому же Перуцци решает принять приглашение приоров и явиться в синьорию для переговоров. Ринальдо со своими весьма незначительными силами остается на площади. Вместе с возвращающимся ни с чем Перуцци здесь появляется посланец папы — Вителлески, предлагающий вожакам прийти в Санта Мария Новелла. В 6 часов вечера (это было 26 сентября) после долгих колебаний Ринальдо, Перуцци и Барбадоро под охраной части своих солдат направляются к папе. По дороге они завязывают несколько мелких стычек с промедичейскими отрядами вооруженных граждан, но без особого труда прорываются. Оставив солдат на площади перед монастырем, Ринальдо и два его сподвижника входят за его ограду. К папе допущен только Ринальдо. Разговор продолжается четыре часа.
Между тем наступает ночь, и последние сторонники партии Альбицци и его войска разбегаются. Когда Альбицци выходит на площадь из монастыря, он застает на ней только несколько человек. Он понял, что проиграл все и должен смириться и сложить оружие.
Воспользовавшись этим, синьория собирается с силами, окружает центральную площадь города войсками и вооруженным народом и 29 сентября созывает там парламенте. На особой трибуне появляется представитель папы епископ Вителлески с пышной свитой. Затем здесь же под звуки фанфар рассаживаются представители власти, гонфалоньер, приоры, члены различных комиссий. Нотариус коммуны спрашивает граждан, собравшихся в большом количестве, желают ли они избрать новую балию. Единогласно избирают таковую в составе 350 членов.
Собравшаяся тут же балия принимает решение отменить приговор, вынесенный ранее Медичи, и нанять Франческо Сфорца главным кондотьером республики. Одновременно с Медичи решено вернуть из изгнания семью Альберти, осужденную еще в 1397 г. Все Альбицци (за исключением Луки, своевременно перешедшего к Медичи) объявлены «грандами» и отправлены в изгнание. Их ближайшие помощники также подвергнуты различным репрессиям.
Через неделю после этого — 5 ноября, завершая свое медленное, поистине триумфальное путешествие через Северо-Восточную Италию, Козимо Медичи прибывает в свой родной город, проводит по приглашению синьории первую ночь в ее дворце и выходит из него на следующее утро полным хозяином города.
Превращение наиболее смелой и гордой своими свободами коммуны в синьорию монархического типа завершилось. Медичи стали властителями Флоренции на два столетия.
§ 5. Милан[282]
На следующий день после того, как в мае 1385 г. 33-летний Джан Галеаццо Висконти предательски захватил своего дядю Бернабо и сменил его на престоле Милана, был собран Большой совет (Совет девятисот), формально продолжавший существовать. Совет безоговорочно передал Джан Галеаццо всю полноту власти. Несмотря на то, что коварный поступок нового государя вызвал в народе не только ужас, но и возмущение, отразившиеся в песнях и стихах, оплакивающих печальную судьбу свергнутого, еще недавно ненавистного тирана,[283] вся территория Миланского герцогства, так же как и его главный город, без особых волнений принимают происшедший переворот.
Стремясь воспользоваться этим и ликвидировать неблагоприятное впечатление от своего вероломства, Джан Галеаццо гласно проводит процесс смещенного им Бернабо, на которого возводятся самые чудовищные обвинения, правда, в значительной своей части обоснованные. Посылаются в соседние итальянские государства, и в первую очередь во Флоренцию, послы, которым поручается сообщить о происшедшем перевороте. Соседи принимают это сообщение довольно равнодушно. Венеция посылает даже особое посольство для поздравления нового властителя с его победой — «делом великим и трудным». Во Флоренции исчезновение ненавистного и постоянно враждебного республике Бернабо вызывает всеобщее ликование, хотя наиболее дальновидные политики высказывали сомнения в уместности такой радости.
Лишенный какой бы то ни было помощи как изнутри миланских владений, так и извне, Бернабо был переведен в крепость Треццо, где при невыясненных обстоятельствах и умер в декабре того же года. Два его сына Карло и Мастино бродили по Италии, тщетно пытаясь спасти сначала своего отца, а затем хотя бы какую-нибудь часть его владений.
Через месяц после переворота Джан Галеаццо вернулся в Павию, которая и в дальнейшем оставалась его излюбленной резиденцией, и отсюда принялся энергично и решительно управлять государством, в котором его мало кто знал. Образованный и красноречивый, скрытный и подчеркнуто вежливый, умеренный в своих личных вкусах и безгранично честолюбивый во вкусах политических, Джан Галеаццо, никому не доверяя и ни на кого не полагаясь, входит во все детали государственной деятельности, добиваясь в ней уже с первых шагов немалых успехов.
