Итальянка - [32]
Я рыскал по кухне в тусклой немой дымке, касаясь вещей то здесь, то там. Меня мучили беспокойство и душевная боль.
— Боже, ну что за мрак! Вряд ли можно шить при таком свете. Надеюсь, ты и пытаться не станешь. Лидия была такой скупердяйкой. Нет ли в буфете лампочек помощнее? Ага, вот, по сто ватт, уже лучше. Выключи снова свет, пожалуйста. Да, хорошо, я сниму обувь.
Я взгромоздился на стол, чтобы вкрутить новую лампочку. Волосы касались потолка. Мэгги смотрела на меня в изменчивом сумраке, лицо ее было как размытое пятно, глаза большие и черные. Она протянула руку, чтобы помочь мне спуститься. Ее ладошка была теплой и влажной от стирки. Я слезал вниз, кажется, целую вечность. Затем Мэгги подошла к двери, и нас ослепил очень яркий свет. Я прикрыл глаза. Да, Лидия умерла.
Сад за окном внезапно превратился в темно-синий квадрат, мглистый и иллюзорный. Я задернул веселенькие красные с синим шторы «Уильям Моррис».[31] Кухня стала замкнутой и яркой, точно уютный кораблик, все до краев наполнилось лучистым светом. Мне стало немного лучше. Мэгги повесила на решетку кальсоны Отто, широкий возмутительный раздвоенный вымпел. Я сел на стол и начал домучивать остатки апельсина.
— Забавно, правда? — сказал я ей. — Когда мы впервые встретились, ты, наверное, была выше меня.
— Нет. Ты уже был выше, намного выше. Ты говоришь о Виттории.
— Из какого места в Италии ты приехала, Мэгги? Глупо, но я забыл. Из Вероны?
— Нет, это была Джулия. Я приехала из Рима.
— Из Рима, ну конечно. Я помню, ты показывала нам картинки.
— Ты бывал в Риме?
Казалось странным, что она не знает. Хотя откуда ей знать?
— Нет. Во Флоренции был, в Венеции. А в Риме не был. Помнишь, ты говорила нам, что возьмешь нас туда, украдешь нас? Мы отчаянно фантазировали об этом. Или это Карлотта говорила?
— Нет, я. Карлотта приехала из Милана.
Ее голос принадлежал утонченной англичанке, национальность выдавал лишь очень слабый акцент. Она была образованной, способной девушкой. Что обрекло ее на бессмысленную жизнь в этом мрачном семействе?
— Боюсь, вы все у меня в голове перемешались, — признался я. — Интересно, где они сейчас…
— Замужем.
В ее устах это прозвучало как название далекой страны. Меня охватил внезапный приступ боли, и я поспешно продолжил:
— Северяне мечтают о юге. Интересно, а южане мечтают о севере? Ты мечтала?
— Когда-то я мечтала о севере, мечтала о силе.
Это тоже поразило меня, хотя я не мог сказать почему. Я смотрел, как она бодро подтягивает сушилку к потолку. Великанское белье Отто развевалось в теплом дыхании плиты, вопиюще непристойное.
Вид вещей моего брата, выстроившихся в ряд, точно слабоумная скалящаяся армия, почему-то вызвал у меня прилив раздражения и некие более неприятные чувства. Я хотел смести Отто с пути. А потом понял, что готов перескочить через разделяющую нас пропасть и попросить Мэгги о помощи.
— Я превратился в неудачника, когда приехал сюда, — сказал я.
Мэгги медленно вытерла руки о полотенце и посмотрела на меня со слабым интересом. Видимо, она осознавала масштабы моей просьбы. Но произнесла лишь:
— И теперь ты уезжаешь?
Ее невозмутимое согласие с моим замечанием неожиданно глубоко ранило меня. Не то чтобы мне хотелось услышать, что я неплохо справляюсь и никто не мог бы справиться лучше, но мне определенно было не все равно, что Мэгги обо мне думает.
— Смогу ли я помочь кому-то, если останусь?
— Возможно, никому другому, кроме себя самого.
Она говорила так сухо, почти отстраненно, что я с трудом это вынес. Я постыдно нуждался в сочувствии или теплоте. Мне не хотелось, чтобы меня препарировали.
— Не думаю, что вопрос стоит обо мне, — с раздражением сказал я. — Для меня здесь ничего нет.
Она посмотрела на меня этими своими глазами, всегда как будто готовыми пролить слезы и в то же время такими холодными.
— Вопрос о себе стоит всегда, разве нет?
Это была горькая правда. Приходилось признать, что если я останусь, то останусь из-за какой-то своей надобности. Я почувствовал, что в нашем с Мэгги обмене уколами потерпел жестокое поражение. В воздухе повисло напряжение, неясно было, куда двигаться дальше. Я спросил:
— Вероятно, ты более или менее знаешь, что происходит в этом доме?
— Думаю, я знаю все, что происходит в этом доме.
— Откуда?
— У людей громкие голоса. Здесь все так много кричат. Возможно, трубы проводят звук. Здесь, на кухне, я слышу все.
Она говорила с необыкновенной, почти кошачьей мягкостью — голос незримого наблюдателя, вечно-безмолвной старшей прислуги.
Я представил, как Мэгги работает здесь одна на кухне, чистит грибы и льет красное вино в pollo, стирает невыразимо грязные подштанники Отто и прислушивается к тайной жизни дома. Странная мысль. А в следующий миг и неприятная. Мэгги наверняка слышала мой разговор с Левкиным. Мы уж точно не шептались. Я тревожно посмотрел на нее, на ее желтоватое скрытное лицо южанки. Она вернулась к шитью.
Я беспокойно встал и принялся расхаживать. Тело до сих пор ощущало боль и уныние. Штанина кальсон Отто влажно шлепнула меня по глазу, и я раздраженно отбросил ее. Зачем такая умная девушка, как Мэгги, тратит время на стирку вещей Отто? В моей голове вспыхнула безумная идея пригласить Мэгги к себе в экономки. Да нет, глупость. В моих трех жалких комнатушках нет места для экономки.
Айрис Мердок по праву занимает особое место среди современных британских прозаиков. Писательница создает для героев своих романов сложные жизненные ситуации, ставит их перед проблемой выбора, заставляя проявлять как лучшие, так и низменные черты характера. Проза Айрис Мердок — ироничная, глубокая, стилистически отточенная — пользуется и всегда будет пользоваться популярностью среди любителей настоящей литературы.«Черный принц» — одно из самых значительных произведений, созданных Айрис Мэрдок. Любовь и искусство — вот две центральные темы этого романа.
Впервые на русском — знаковый роман выдающейся британской писательницы, признанного мастера тонкого психологизма.Гай Опеншоу находится при смерти, и кружок друзей и родственников, сердцем которого он являлся, начинает трещать от напряжения. Слишком многие зависели от Гая — в интеллектуальном плане и эмоциональном, в психологическом, да и в материальном. И вот в сложный многофигурный балет вокруг гостеприимного дома на лондонской Ибери-стрит оказываются вовлечены новоиспеченная красавица-вдова Гертруда, ее давняя подруга Анна, после двадцати лет послушания оставившая монастырь, благородный польский эмигрант по кличке Граф, бедствующий художник Тим Рид, коллеги Гая по министерству внутренних дел и многие другие…
Айрис Мердок (1919–1999) — известная английская писательница. Ей принадлежит около трех десятков книг, снискавших почитателей не в одном поколении и выдвинувших ее в число ведущих мастеров современной прозы.«Единорог» — одно из самых значительных произведений писательницы. Героиня романа Мэриан Тейлор, ставшая «компаньонкой» странной дамы, живущей уединенно в своем замке, постепенно начинает понимать, что её работодательница. в действительности — узница. И не только собственных фантазий, но и уехавшего семь лет назад мужа.
«Колокол» — роман одной из наиболее значительных писательниц современной Англии Айрис Мёрдок, посвященный нравственно-этическим проблемам.
Одиночества встречаются, сталкиваются, схлестываются. Пытаются вырваться из накрывшей их цепи случайностей, нелепостей, совпадений. Но сеть возможно разорвать лишь ценой собственной, в осколки разлетевшейся жизни, потому что сеть — это и есть жизнь…«Под сетью» — первая книга Айрис Мёрдок, благодаря которой писательница сразу завоевала себе особое место в английской литературе.Перевод с английского Марии Лорие.
Айрис Мёрдок (1919–1998) — одна из самых известных современных писательниц Великобритании, по образованию философ, много лет преподавала в Оксфорде. Ее произведения — это тончайший психологический анализ человеческих отношений, сложных и запутанных, как чаще всего и бывает в жизни. В романе «Дикая роза» (1962) она предстает знатоком женской души — одинокой и страдающей в мире, который сам по себе является клубком противоречий: светлые чувства и низменные пороки, разгул плоти и возвышенная жажда искусства, откровенность «до самого донышка» и хитроумный обман.
Книга популярного венгерского прозаика и публициста познакомит читателя с новой повестью «Глемба» и избранными рассказами. Герой повести — народный умелец, мастер на все руки Глемба, обладающий не только творческим даром, но и высокими моральными качествами, которые проявляются в его отношении к труду, к людям. Основные темы в творчестве писателя — формирование личности в социалистическом обществе, борьба с предрассудками, пережитками, потребительским отношением к жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жюль Ромэн один из наиболее ярких представителей французских писателей. Как никто другой он умеет наблюдать жизнь коллектива — толпы, армии, улицы, дома, крестьянской общины, семьи, — словом, всякой, даже самой маленькой, группы людей, сознательно или бессознательно одушевленных общею идеею. Ему кажется что каждый такой коллектив представляет собой своеобразное живое существо, жизни которого предстоит богатое будущее. Вера в это будущее наполняет сочинения Жюля Ромэна огромным пафосом, жизнерадостностью, оптимизмом, — качествами, столь редкими на обычно пессимистическом или скептическом фоне европейской литературы XX столетия.
В книгу входят роман «Сын Америки», повести «Черный» и «Человек, которой жил под землей», рассказы «Утренняя звезда» и «Добрый черный великан».
Латиноамериканская проза – ярчайший камень в ожерелье художественной литературы XX века. Имена Маркеса, Кортасара, Борхеса и других авторов возвышаются над материком прозы. Рядом с ними высится могучий пик – Жоржи Амаду. Имя этого бразильского писателя – своего рода символ литературы Латинской Америки. Магическая, завораживающая проза Амаду давно и хорошо знакома в нашей стране. Но роман «Тереза Батиста, Сладкий Мёд и Отвага» впервые печатается в полном объеме.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.