Истребитель зверья - [25]

— Желаете обсудить что — либо ещё? — холодно поинтересовался Энрик.

Купцы завертели головами, и князь позволил им удалиться. К трону приблизились очередные просители. Обедневшие, судя по наряду, дворяне желали, чтобы князь рассудил небольшой спор, возникший между ними. Ульрика вскоре потеряла нить разговора, и переключила внимание на зал для приёмов.

Тот был сравнительно небольшим, с развешанными по стенам толстыми гобеленами, изображавшими сцены древних сражений. Заметно преобладали сцены последней Великой войны с Хаосом. Тут был и Скафлок Железный Коготь верхом на своей могучей виверне Роковой Клык. И Магнус Благочестивый с ореолом святости над головой, в сияющих тяжёлых пластинчатых доспехах, держащий в руке могучий боевой молот — символ императорской власти. И богоподобный царь Александр в золочёных доспехах. С толстых шерстяных полотен скалились зверолюды. Им навстречу скакали благородные рыцари и крылатые гусары. Небеса освещались зловещей луной Хаоса, которая выглядела крупнее, чем Ульрике доводилось видеть на протяжении всей своей жизни, за исключением последних нескольких недель.

В очередной раз Ульрика пожалела, что не воспользовалась преимуществом родства с княжеским родом. Посредством брачных связей они являлись дальними родственниками, и она могла бы напроситься на личную встречу, но не стала. Подобное противоречило присущему ей чувству справедливости. Её дело важно лично для неё, однако недостаточно важно для всех остальных, чтобы оправдать вмешательство в государственные дела. Ульрика решила воспользоваться часами приёма посетителей. В конце концов, всё, что в действительности ей хотелось узнать — есть ли какие — либо новости о её отце. Имелся лишь весьма незначительный шанс, что князю может быть что — то известно. Ульрика вздрогнула и постаралась успокоиться. С отцом всё в порядке. За почти полвека он пережил и войну, и голод, и чуму. Переживёт и это. Он неуязвим. По крайней мере, на это она надеялась. Для Ульрики он был всем, что осталось от её семьи.

Повышенный тон голоса князя вывел Ульрику из задумчивости. Дворяне вывели его из себя, и он кричал на них, как на непослушных детей, нуждающихся в строгой дисциплине.

— И если кто — либо из вас осмелится явиться сюда и снова попусту занимать моё время, я прослежу, чтобы обоих выпороли плетьми и лишили мест в боевом построении. Я достаточно ясно выражаюсь?

Ульрика была поражена. Эти люди могли быть незначительными и незаслуживающими внимания, но они дворяне. Крайне необычно, чтобы кто — либо разговаривал с ними в подобном тоне. Подобно всем кислевитским аристократам, они обидчивы и могут располагать собственными войсками и наёмными убийцами. Следствием столь явной грубости обычно была дуэль. На что и указал один из дворян.

— Когда эта битва закончится, граф Микал, я с радостью дам вам удовлетворение, — презрительно усмехнулся князь, голос которого не выражал никаких сомнений в отношении того, что он выйдет победителем из любой дуэли. — Но на случай, если тебе это не заметно, в настоящий момент нас беспокоят несколько более важные дела. Гораздо более важные, чем вопрос о том, кто из вас имеет первенство в выборе своих позиций на внешних стенах. Однако если прождать достаточно долго, те зверолюды за стенами могут сделать ваш спор риторическим, срубив ваши глупые головы. Это в том случае, если их не опередит моя стража. Вы можете нас оставить. Сейчас же!

Ярость в голосе князя была неподдельной, и у Ульрики не было сомнений, что Энрик имел в виду именно то, что высказал. «Если так, — подумала она, — это недальновидно. В преддверии грядущих дней ему может понадобиться добровольная поддержка этих людей и их отрядов». Это заметил и Виллем, который, прошептав что — то на ухо брату, поспешил за ушедшими, чтобы примирительно переговорить с ними. Камергер изучил свой список, ударил посохом о пол и приказал приблизиться двум другим людям.

Это были здоровяки в потрёпанных доспехах, с длинными плащами с капюшонами и амулетами в виде волчьей головы на шеях. На мрачных лицах обоих застыло выражение яростного фанатизма. Ещё до того, как они заговорили, Ульрика без всякой подсказки поняла, кто они. Охотники на ведьм.

— Ваша светлость, внутри стен Праага находятся мерзкие последователи Тёмных Сил. Мы должны преподать им урок. Сожжение нескольких из них послужило бы примером гражданам.

— И, разумеется, Улго, ты точно знаешь, кого следует сжечь? — в голосе князя слышалась явная насмешка.

Ульрика была удивлена — у Энрика была репутация непримиримого врага Хаоса, благожелательно относящегося к охотникам на ведьм. Это было одной из немногих вещей, снискавших ему популярность среди народа. Она пригляделась внимательнее. Возможно, ему просто не нравятся эти двое. Отвечал второй охотник на ведьм, у которого был спокойный и изысканный голос, чем — то напоминавший голос Феликса.

— Мы взяли на себя смелость подготовить список, ваша светлость, — произнёс он.

Князь подал ему знак приблизиться, взял свиток протянутой рукой, какое — то время изучал его, а затем принялся хохотать.

— Вашей светлости что — то показалось забавным? — вкрадчиво спросил охотник.