Варвара знала, что Кира на фронте, хотя, как и все другие "родные и близкие" плохо себе представляла, чем Кира там занимается. То, что ее сестра – пилот, ей было, разумеется, известно. Такое не утаишь. Во всяком случае, не после Качи и греческих приключений. Об этом ведь и в газетах писали, и даже в кинохронике Кира отметилась. Однако с начала войны никаких подробностей о своей службе она родным не сообщала. Зачем зря тревожить людей? Если что случится, в любом случае узнают. На то существуют строгие правила, да и завещание Кира оформила по всем правилам. Не то, чтобы у нее много было того, что можно завещать, но кое-что все-таки было: счет в банке – у пилотов и в мирное время неплохие заработки, не говоря уже о премиальных за сбитые самолеты противника, - да пара другая дорогих вещей, вроде турецкого ятагана с изукрашенной самоцветами рукоятью. Впрочем, сейчас не об этом, а о том, что Варвара, наверняка, не предполагала встретить Киру в центре Новгорода, да еще и в этих ее нынешних обстоятельствах, то есть в "шелках и бархатах", и не одну, а в компании со штатским мужчиной, по всем приметам, принадлежащим к высшему обществу. Вот и удивилась, и, как говорится, была в своем недоумении права.
- Подожди! Я сейчас вернусь! – сказала Кира Якову и скоренько, хотя и без суеты, выбралась наружу.
Помахала Варваре рукой, показывая, что увидела и узнала, улыбнулась – по-родственному, - и пошла навстречу. Сестра явно обрадовалась, так что, встретившись на полпути, обнялись и расцеловались.
- Я в недоумении, - честно призналась Варвара, оглядев Киру с ног до головы, от изящных полусапожек на трехвершковых каблуках, до замысловатой шляпки с вуалеткой.
- Трудно объяснить, Варя, но я попробую, - виновато улыбнулась Кира. – Только не сейчас. У меня встреча назначена, и опаздывать неудобно. Давай я завтра в гости к тебе напрошусь?
- Ладно, - согласилась все еще пребывающая в некотором замешательстве сестра. – Приходи часам к семи. Я тогда Алену и Надежду позову… Адрес-то помнишь?
- Я тебе письма, между прочим, регулярно пишу.
- Это да! А это кто? – покосилась Варвара на автомобиль.
- Даже не знаю, что тебе сказать, - честно призналась Кира. – Любовник. Так, наверное, будет правильно.
- Из этих? – повела Варвара глазами вверх.
- Сложный вопрос.
- А, по-моему, в самый раз.
- А, по-моему, нет, - раздраженно возразила Кира. – И не спорь, Варвара! Завтра все объясню. А сейчас я действительно спешу. Неудобно опаздывать, нас адмирал Корсаков ждет.
- Кто? – опешила сестра.
- Ну, я же тебе и говорю, - тяжело вздохнула Кира, у которой имя знаменитого адмирала сорвалось с языка совершенно случайно, - это все в двух словах не объяснить.
Иван Тимофеевич Корсаков являлся, как говорят политики, знаковой фигурой. Бывший командующий Северным флотом, он за свои подвиги получил от благодарного отечества, в лице государя императора, княжеский титул и пост Адмирала-Президента Адмиралтейской Коллегии. То, что другой адмирал – князь Курбский – служил под началом Корсакова во время битвы за Атлантику и был в связи с этим приглашен в дом адмирала на раут по случаю "чего-то там такого", в двух словах, да накоротке объяснить действительно было сложно. Как не объяснить было и того, почему Яков и Кира одеты, как штафирки, а не в парадно-выходные мундиры. Ларчик же просто открывался. Идти в форме армейского поручика было глупо, а надевать адмиральскую форму Якову было высочайше запрещено. Но тогда и Кире нечего "блистать" погонами. Согласитесь, женщина в форме будет странно смотреться рядом с одетым в смокинг мужчиной…
***
Семейные обстоятельства Киры были несколько запутаны в связи с тем, что она рано "отбилась от рук", давно жила сама по себе, и делала, в принципе, "все, что в голову взбредет". Во всяком случае, таково было общее мнение, сложившееся, разумеется, не на пустом месте.
Кира была самой младшей из трех сестер, и, так уж вышло, самой проблематичной. Варвара и Надежда – девушки, как девушки, со всем, что подразумевает принадлежность к женскому полу. Обе не дуры, - интеллекта хватило и на то, чтобы образование получить, и на то, чтобы глупостей по молодости лет не наделать, - но пошли не в отца, а в мать: чувства, а не рассудочность, терпение, а не воля. В этом смысле, Кира была скорее парнем, чем барышней, и, возможно, поэтому была ближе к брату, который был старше нее на двенадцать лет.
Однако еще древние латиняне резонно заметили по этому поводу: Quod licet Iovi, non licet bovi, "Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку". Так все в жизни и устроено, и какими бы прогрессивными людьми ни были Дмитрий Прохорович Амелин и его супруга Антонина Герасимовна, выходки младшей дочери буквально повергали их в ужас. Все-таки планерный спорт, стрельба из револьвера и гонки на мотоциклах – нерядовые увлечения для барышни из хорошей семьи. Или нет? Они делали все, что было в их силах, но перебороть Кирино упрямство – другие бы сказали, волю и упорство в достижении поставленных целей, - так и не смогли. На седьмом классе женской гимназии их воспитательные возможности оказались исчерпаны, и Кира отправилась в свободное плавание. Отец, впрочем, дожил только до окончания Кирой Качинского училища летчиков, но мать еще застала триумф вернувшейся с греко-турецкой войны "героической авиатрикс", как называли Киру в то время охочие до сенсаций газетчики и журналисты.
