История Золушки или Каникулы в волшебной стране - [37]

Под разрывы бомб Кира добежала до своего истребителя, стоявшего чуть в стороне от остальных самолетов. На этот раз, видимо для разнообразия, он был прикрыт маскировочной сетью…

- Снимайте сетку! – закричала она, подбегая.

Несколько нижних чинов из аэродромной обслуги прятались от осколков в траншее, отрытой, на удачу, совсем недалеко от ее истребителя.

- Давайте! Давайте, братцы! – кричала Кира, едва не приплясывая от нетерпения. – Да живее же, вам говорю! Если сейчас не взлечу, уже не получится!

- Вот же баба дурная! – ругнулся немолодой техник, но из окопа все-таки вылез. – Куда ж вы, барышня, с одной-то рукой?

- Сеть! – гаркнула Кира и уже через минуту залезала в свой самолет.

Оказавшись в кабине, она проверил как работает мотор, "пробежалась" по остальным приборам. Дырки в крыле конечно удручали, но, в целом, истребитель, похоже, был жив. Судя по тому, что горючее в баках еще оставалось, оружие тоже не разрядили, а значит, у Киры был шанс не только взлететь, но и сбить хоть кого-нибудь из нападавших. Правда, имелась одна, но немаловажная проблема, о которой она впопыхах не подумала. У нее одна рука висела на перевязи, а газ, что характерно, надо давать двумя руками. Но делать нечего! Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Как взлетала, в памяти не осталось, - разве что слалом между воронок и разрывов, - однако же взлетела, хотя шанс на это был минимальный. А наверху вообще все мысли из головы разом вымело – называется, "дуновение картечи", - на мысли в такой схватке не остается ни времени, ни сил. Работают одни боевые рефлексы: знай крутись и изворачивайся, да не забывай стрелять!

Как уцелела – отдельный вопрос. Но выжила вопреки всем законам вероятности, и даже умудрилась свалить двух неслабых супостатов: "бостон" и "москито". Но приземляться оказалось некуда, и Кира посадила свой изрешеченный пулеметным огнем ПаЛ-3 на пузо километрах в трех от аэродрома. Когда очухалась после жесткой посадки, увидела, что весь китель в крови, брюки тоже, да и по кабине "набрызгано". По-видимому, во время боя рана открылась, но Кире было не до того, и она на это, как и на боль, внимания не обратила. Зато теперь от большой потери крови у нее жутко кружилась голова, и все плыло перед глазами…

За тот бой Кира была награждена своим вторым орденом, но практически сразу из госпиталя ее перевели инструктором в армейский запасной полк. А на память о том бое ей остался шрам над локтем левой руки…

***

По договоренности, достигнутой еще по пути к "месту помывки", к столу Кира вышла "по-простому": в банном халате и войлочных тапочках на босу ногу. Ну не распаковывать же по такому случаю весь багаж! И мундир с ботинками тоже надевать не хотелось. Но самое любопытное, что идею "быть проще" "бросил" сам господин аристократ, сказавший засомневавшейся, было, Кире нечто вроде, "правила станем соблюдать с завтрашнего утра, а пока мы, Кира, ни то, ни се". То есть, уже как бы не офицеры императорского воздушного флота на вакациях, но еще и не аристократы, прибывшие на "бал к королю". Между тем и этим образовался небольшой временной зазор, и в этом люфте между имеющем место быть и воображаемым будущим, они оба – он и она, - оказались временно предоставлены самим себе. Без необходимости соблюдать какие-либо правила и без обязательств перед кем-либо, включая сюда и самих себя.

Самое смешное, что, если Кира и волновалась относительно уместности такого фривольного поведения, то Яков ее сомнения развеял самым простым и эффективным способом: он вышел к позднему ужину в точно таком же халате, как и она. Улыбнулся, подгадав, как обычно, свое появление с точностью до мгновения – Кира вошла в столовую через одну дверь, он – через другую, - оценивающе оглядел ее с головы до ног и удовлетворенно кивнул:

- Без всего ты выглядела бы еще лучше, но для ужина это был бы явный перебор, как думаешь?

- Сначала накорми, - усмехнулась довольная его репликой Кира, - трогать станешь потом.

- Боюсь, одними прикосновениями дело не обойдется…

- Но не на голодный же желудок?! – притворно ужаснулась Кира и, поскольку Яков не торопился занять свое место за столом, села первая, поблагодарив кивком отодвинувшего ей стул слугу. – Бон аппетит, дорогой!

- Хлеб да соль, - добродушно усмехнулся Курбский, усаживаясь на свое место за накрытым к позднему ужину столом.

- Итак?

Ужин подали "по-домашнему", то есть выставив все блюда и напитки разом. И не на длинный стол в обеденном зале, а на небольшой круглый стол – наподобие ресторанных – за которым Кира и Яков оказались в интимной близости лицом к лицу, но зато и ухаживать за собой должны были сами, так как, едва они сели за стол, слуги тут же покинули помещение, оставив их наедине.

- Чем богаты, тем и рады! – обвел князь стол рукой. – Командуй комэск, но я рекомендовал бы начать с бульона. Время, конечно, позднее, но горячий бульон из телятины со слоеными пирожками с мясом, да под холодную водочку…

Долго Киру убеждать не пришлось. От слов Якова рот ее наполнился слюной, как у той собаки академика Павлова при виде сахарной косточки, и она только молча кивнула, когда, сняв крышку с фарфоровой супницы, он стал разливать по тарелкам невероятно вкусно пахнущий бульон. В результате одним этим и ограничились. Кира съела тарелку супа и три пирожка, выпила пару рюмок водки и, взглянув неожиданно в глаза мужчины, поняла, что откладывать и дальше нельзя. Просто не выдержит.