История знаменитых цитат - [56]

Вот несколько примеров из «Рассказов Нартова» (по изданию Майкова):

Кости точу я долотом изрядно, а не могу обточить дубиною упрямцев.

…Я крылья обстригу им [царским денщикам] завтра дубиной.

Государь, возвратясь из сената и видя встречающую и прыгающую около себя собачку, сел и гладил ее, а при том говорил: «Когда б послушны были в добре так упрямцы, как послушна мне Лизета (любимая его собачка), тогда не гладил бы я их дубиною».

Когда о корыстолюбивых преступлениях князя Меншикова представляемо было его величеству докладом (…), то сказал государь: «Вина немалая, да прежния заслуги более». Правда, вина была уголовная, однако государь наказал его только денежным взысканием, а в токарной тайно при мне одном выколотил его дубиной и потом сказал: «Теперь в последний раз дубина; ей, впредь, Александра, берегись!»

На протяжении большей части XIX века «дубинка Петра Великого» не сходила со страниц газет, журналов и книг. Никто не славил петровский кнут, но петровская дубинка – дело другое. Ведь у Голикова и Нартова дубинка Петра работает избирательно – она опускается только на спины нерадивых или проворовавшихся царевых слуг и вельмож. «Дубинка Петра» стала метафорой благодетельного насилия, осуществляемого просвещенным правителем.

Попытки истолковать «дубинку» в смысле «крепкого кулака» решительно пресекались либеральными публицистами. Один из них, Григорий Градовский, писал в 1908 году:

«Дубинка Петра очень ценится; но приверженцы диктатуры забывают, что эта дубинка, как и другие насилия Петра, направлялись против реакционеров» («Из воспоминаний. “Роковое пятилетие. 1878–1882 гг.”»).

Долгое время рассказы Нартова считались вполне достоверными, и даже современные историки нередко цитируют их без оговорок.

Авторскую рукопись «Рассказов Нартова» обнаружил петербургский историк П. А. Кротов и в 2001 году издал ее со своим комментарием. Согласно Кротову, это «художественное произведение в жанре исторического анекдота». (Цитирую статью Кротова «Рассказы Нартова о Петре Великом…», опубликованная в 2014 г.). Что же касается «дубинки Петра Великого», то это «литературный фантом послепетровских времен». «Петр Великий вообще никогда не ходил с дубинкой за отсутствием у него таковой. (…) В музеях наличествуют только небольшие легкие трости монарха, которые он использовал как линейки в своей созидательной деятельности. Бить кого-либо ими было бы совершенно не “эффективно”».

Вторично «дубина» – уже не петровская – появилась в нашем политическом языке на исходе XX века.

26 октября 2000 года парижская газета «Фигаро» опубликовала интервью с президентом РФ. На вопрос о свободе печати в России Путин ответил, что в 90-е годы «два или три человека, сколотив огромные состояния, завладели в непонятных условиях национальными СМИ. Они превратили их в инструменты своего могущества…».

– Я думаю скорее, – продолжал президент, – что государство держит в руках дубину, которая может ударить только один раз. Но по голове. Пока мы еще не использовали эту дубину. Мы ее только взяли в руки, и этого оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание. Когда мы действительно рассердимся, мы без колебаний пустим ее в ход – недопустимо шантажировать государство. Если будет необходимо, мы уничтожим инструменты шантажа.

Непосредственными адресатами этого заявления были Борис Березовский и Владимир Гусинский, но многими оно было понято как предупреждение любым независимым от государства СМИ. Позднейшие события лишь утвердили их в этом мнении, а в печати получил хождение оборот «дубина (или: дубинка) власти».

«Дубина власти» тоже действует избирательно, но с «дубинкой Петра Великого» общего у нее немного.

Дураки и дороги

«С младенчества мы знакомы с поговоркой: в России две беды, дураки и дороги».

«Вездесущая фраза “дураки и дороги” сопровождает нас из поколения в поколение».

«Меня просто тошнит, когда я встречаю цитаты о дураках и дорогах спустя полторы сотни лет после первой публикации этой мысли».

Такими замечаниями пестрит Рунет. Между тем я не нашел примеров цитирования этого изречения ранее 15 декабря 1989 года, когда на II съезде народных депутатов СССР депутат от Коми АССР В. П. Филиппов заметил:

– Николай Васильевич Гоголь почти 150 лет назад говорил, что России мешают две вещи – плохие дороги и дураки. За время перестройки мы все понемножечку поумнели, а вот с дорогами, особенно в селах, по-прежнему плохо.

Версия об авторстве Гоголя наиболее популярна, хотя изречение приписывалось и другим: Салтыкову-Щедрину, Карамзину, Петру Вяземскому. А в журнале «Россия XXI», 2010, № 2, читаем:

«Император Николай I был крут и афористичен. Его фраза о том, что в России две беды – дураки и дороги, известна, пожалуй, всем соотечественникам, хотя и без указания авторства. В другой раз царь сказал: “Расстояния – наше проклятье”». (Владимир Ланин, «История России в рамках истории технологий».)

Фразу «Расстояния – бич России» Николай I действительно произнес в беседе с французом де Кюстином в июле 1839 года, но о дураках и дорогах государь дипломатично умолчал.

Жалобы на дороги обычны у наших классиков, достаточно вспомнить хрестоматийное: