История жизни, история души. Том 2 - [35]

Что мамина могила ничем и никем не была отмечена - ужасно, но говорить, что в этом виноваты друзья, по-моему, неверно, друзей там не было.

В 1947 г. я разыскала с помощью Бориса одного местного писателя, жившего (сейчас не помню) то ли в Чистополе, то ли в самой Ела-буге постоянно. По моей просьбе и по просьбе Бориса он, всего 6 л<ет>. спустя, пытался разыскать могилу и тогда написал, что могила не сохранилась, и так же, как и Вадим, сообщил, что в военное время в беспризорных могилах хоронили всё новых и новых умерших.

В.Н. Орлову¹

3 января 1961

Многоуважаемый Владимир Николаевич! Очень жалею, что Н.Н. Акопова² не успела сообщить мне о Вашем, таком коротком, пребывании в Москве и я не смогла встретиться с Вами. Хотелось не письменно, а вслух попросить Вашей помощи книге моей матери, М.И. Цветаевой.

Книга уже пятый год путешествует из плана в план в Гослитиздатовских недрах - а в этом году, 1961, в августе, исполнится 20 лет со дня смерти матери - как важно, как нужно, чтобы книга вышла! И как важно, как необходимо, чтобы предисловие к ней было написано чистой и дружеской рукой! Мне о Вас говорили много хорошего самые разные люди - от Тарасенкова до Пастернака — и главное, хорошее, — что поэзию Вы понимаете и любите действенно. А это -единственный, пожалуй, род любви, в которой настоящая, так часто непонятая и не признанная временем, поэзия - нуждается.

Я не стану Вам говорить о том, что Цветаева - большой поэт. Это Вы сами знаете. Что она не забытый (ибо её не знают) — но ещё не открытый у нас и нами - поэт. Это Вы тоже знаете. Мне хочется лишь повторить Вам третью известную (опять-таки!) Вам истину — что, как бы Вы ни были заняты, как бы ни была сложна задача (а она сложна!), Вы можете и должны взять на себя труд написать предисловие к первой книге Цветаевой, которая выйдет у нас. Не сочтите это назойливостью с моей стороны. Поймите меня правильно. Я знаю, что Вы сумеете написать умное, доброе и справедливое предисловие, которого ждёт, требует, о котором вопиет книга. Мне очень хочется, чтобы Вы это сделали. Я буду с Вами откровенна: я знаю, так же как и Вы, что, если Вы не напишете, всё равно «кто-нибудь» напишет —

и эта книга, книга поэта такой трагической судьбы, — может попасть в руки какого-нб. именитого Дантеса от литературы — а ведь это ужасно именно для такой книги. И для этой судьбы.

Я готова Вам всячески помочь и в составлении книги и в Вашем, если захочется и потребуется, более глубоком знакомстве с творчеством моей матери. С её жизнью. У меня многое сохранилось из изданного и неизданного, также есть довольно полные библиографические материалы. Думаю, что на большинство вопросов, которые могли бы у Вас возникнуть в работе над предисловием, я могла бы ответить. Словом, сделала бы всё, что в моих силах, чтобы облегчить Вам этот труд.

Кстати, составить (даже только составить!) первую — после сорокалетнего перерыва — книгу³ — чтобы она была по возможности «обтекаемой» и «проходимой» — оставаясь цветаевской — тоже нелёгкая задача! Лёгких задач тут вообще нет... Неужели и это не привлечёт Вас?

Ответьте мне! Мой адрес: г. Таруса Калужской обл., 1-я Дачная 15. Зовут меня Ариадна Сергеевна. Фамилия моя Эфрон.

Ваша АЭ

¹Владимир Николаевич Орлов (1908-1985) - литературовед. Подготовил много изданий и публикаций по истории русской литературы и общественной мысли; автор работ о русской поэзии концаXVIII, первой половины XIX и начала XX вв. Исследователь жизни и творчества А.А. Блока, редактор и издатель его сочинений. В 1956-1970 гг. - главный редактор серии «Библиотека поэта».

²Н.Н. Акопова - заведующая редакцией русской классики издательства «Художественная литература».

³ Последняя книга М. Цветаевой, вышедшая в России до эмиграции, - «Версты. Стихи» (2-е изд. М.: Костры, 1922).

В.Н. Орлову

Таруса, 18 января 1961

Милый Владимир Николаевич! письмо Ваше очень обрадовало меня. Адрес Ваш, несмотря на который моё письмо всё же дошло до Вас, при мне был извлечён из адресной книжки С<оюза> с<овет-ских> п<исателей> — правда, человеком близоруким и к тому же фантазёром. Но не в этом суть, а вот в чём: ни в коем случае предисловие нельзя доверять Асееву: Вы, верно, не знаете, но он сыграл большую и отвратительную роль в маминой гибели, будучи руководителем литфондовской группы эвакуированных в Чистополь, в 1941 г. Обо всём этом я как-нб. расскажу Вам при встрече; его и близко подпускать нельзя к книге. И, когда я сдавала рукопись в Гослит, именно это было моим единственным условием.

Тихонов, по-моему, не подходит потому, что он вряд ли знает - и даже понимает (тем внутренним любовным пониманием, к<отор>ое необходимо) — Цветаеву¹. Согласитесь, что это так. Без этого не напишешь. А если и напишешь, то это настолько трудно технически, даже если подойти к предисловию поверхностно, что, кажется мне, Тихонов на это не пойдёт.

Скажу Вам со всей большевистской прямотой, что кроме Вас я действительно никого не вижу. Имя Ваше известно - что не такая уж редкость, и чисто, что редкость необычайная и что меня пленяет чрезвычайно. Просто пе- в н Орлов