История жизни, история души. Том 2 - [28]

⁴ Речь идет о Елене Михайловне Голышевой и ее муже Николае Давыдовиче Оттене.

Е.Я. Эфрон и З.М. Ширкевич

10 июля 1960

Дорогие Лиленька и Зинуша, «осваиваем» Латвию - очень хорошо. Хорошо — не совсем то слово. Всё очень странно и как будто бы не здесь и давно. В крохотном городке — православная церковь, собор, старообрядческая церковь, католический собор, католическая церковь и две церкви лютеранские - все действующие и даже сильно действующие! Сегодня, в воскресенье, ходили к обедне в нашу церковь, потом пошли к лютеранам смотреть конфирмацию, а на обратном пути зашли в костёл, послушали орган. Нигде нет ни толчеи, ни запустения — поэтому кажется, что попал в былое. Но из всего виденного — даже больше, чем море, чем город, чем иной ритм жизни, чем иные люди, — поразили меня удивительные кладбища и удивительное к ним отношение живых. Тут я впервые в жизни побывала на еврейском кладбище, и меня потрясли тесные ряды надгробий, таких скорбных, таких неистово взывающих, таких одинаковых у богатых и бедных, таких несказанных и неописуемых! — после войны в торговой, купеческой Либаве осталось из еврейского населения только два человека — скрывались 3 года в подвале, дворничиха их кормила — все остальные были уничтожены немцами.

Ещё поразительны цветы — везде и всюду — каждое свободное пространство города превращено в сад, сквер, парк, а не то и просто в клумбу, куртину, устроенную с прелестным изяществом... На рынках цветов не меньше, чем продуктов. Улицы, мощённые круглым розовым булыжником, пешеходные дорожки — кирпичные, черепичные крыши. Городок — портовый, но жизнь из него всё же ушла с войной, и это очень чувствуется.

Погода всё время стоит пасмурная, на удивление всей «европейской территории Союза», где, судя по радио, стоит жаркая и солнечная погода. Купалась всего раза два, а Ада ещё не рискнула окунуться в балтийские волны. Время бежит быстро, скоро уже будем заказывать обратный билет! Целуем вас очень крепко, главное — будьте здоровы!

Ваши А<ля> и А<да> Е.Я. Эфрон и З.М. Ширкевич

15 июля 1960

Дорогие Лиленька и Зинуша, получили ваше большое письмо, обрадовались. Погода у нас, тьфу, тьфу, наладилась, т. е. дня четыре подряд стоит солнечная, временами даже жаркая. Много часов подряд проводим на пляже, бездумно загораем, купаемся. Купаться я начала уже давно, когда t° воды была ещё градусов 15, т. е. производила довольно сильное впечатление на спину и живот. Теперь она — вода — достигла 18°, и купаются все на свете — и стар и мал. Пляж огромный и в длину и в ширину, белый, песчаный и по всему побережью можно купаться без всякого риска, т. к. дно опускается настолько постепенно, что идёшь-идёшь чуть ли не полкилометра, и всё тебе море по колено. Я понимаю деда¹, предпочитавшего Северное море южному - здесь всё - тончайшая живопись творца, ни следа олеографии; а там — чересчур ярко - красота бьёт в глаза, бьёт через край и лишает тебя возможности открывать её в неярком, в суровом.

Море напоминает мне Атлантику, только более ручное окружение. Либава, к счастью, совсем не курорт, и нет на ней налёта дешевки и развлекательности; это - трудовой маленький городок, окружённый водой как полуостров - с одной стороны - огромное озеро, с другой - море, и от озера до моря идёт большой судоходный канал. В нём покачиваются и корабли, и кораблики, торговые и рыбачьи суда и судёнышки. По обеим сторонам канала - старинные кирпичные склады, мне кажется, ещё петровских времён. Кстати, сохранился и деревянный домик под высокой черепичной кровлей, где два раза за одно десятилетие жил Петр I. Немало в городе точно таких же домиков, ровесников этому, а не то и постарше.

Есть изумительная Растреллиева церковь католическая, строгая, необычайного благородства линий и пропорций, чуть прикрашенная едва уловимым барокко. Кажется, писала вам, что церквей много -православных, католических, протестантских, была даже синагога, к<отор>ую взорвали немцы. Дивные кладбища.

Во всём чувствуется благодатная отдалённость от центра — и в ином темпе и укладе жизни, и в большом количестве служащих, т. е. действующих, церквей, и даже в том, что местный, лиепайский, театр подготовил к двадцатилетию Советской Латвии пьесу под манящим названием «Сезонная ведьмочка» (?!)²⁶²⁷. Своими глазами видела объявление в газете «Коммунист»!

Но время бежит, и завтра уже будем заказывать обратные билеты. Побывали мы и в Литве — в Паланге, красивом курортном местечке, и в чудесной Клайпеде, старинном портовом городе. Всё время грустим, что вас нет с нами, и стараемся всё увидеть и за вас. Крепко, крепко вас целуем и Нютю, если приехала!

Ваши А. и А.

19 июля 1960

Дорогие Лиленька и Зина, с ужасом каждый день узнаю по радио о том, какая жара стоит, представляю себе, как это для вас мучительно. Включаете ли хоть вентилятор, он ведь немного помогает? Здесь и в солнечные дни прохладно, и вообще частые дожди, так что всё время свежо, вот для вас был бы идеальный климат, только добраться до него далеко. Вчера утром случайно оказалась возле церкви, она была открыта, зашла, и, подумайте, какое чудо - был Сергий Радонежский, папин святой. И я смогла хоть раз в жизни помолиться в полупустой, тихой церкви обо всех живущих и ушедших, поставить свечечки за всех. А после обедни батюшка по моей просьбе отслужил молебен во здравие, а потом панихиду обо всех наших, кого я только помню, и о Борисе Леонидовиче, и было тихо и хорошо очень. Вот я только забыла имя Зининой мамы, т. ч. только за отца Митрофана