История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 3 - [82]
– Нет, мой друг. Я нахожусь в таком же положении, потому что у тебя тоже должны быть прелести, которые меня интересуют, а я уверена, что буду жить. Но мы можем ускорить нашу свадьбу. Что касается меня, я готова отдать тебе мою руку хоть завтра, если хочешь. Мы свободны, и мой отец должен на это согласиться.
– Ты права, потому что сама честь его заставит; но я хочу, однако, прежде всего, оказать ему уважение, спросив его согласия, и наш дом будет построен очень скоро. Это займет не более восьми – десяти дней.
– Так долго? Ты увидишь, что он ответит, что я слишком молода.
– И он будет, наверно, прав.
– Нет, потому что я молода, но не слишком. Я уверена, дорогой друг, что я смогу быть женой.
Я горел, я не мог больше сопротивляться силе природы.
– Дорогой друг, – сказал я, сжав ее в объятиях, – ты уверена, что я тебя люблю? Думаешь ли ты, что я способен тебя покинуть? Ты уверена, что никогда не раскаешься, что вышла за меня?
– Я в этом более чем уверена, сердце мое; никогда не поверю, что ты способен причинить мне горе.
– Поженимся же сейчас перед лицом господа, в его присутствии; у нас не может быть более законного, более представительного свидетеля, чем наш создатель, который знает наше согласие и чистоту наших намерений. Нам нет нужды в записях. Дадим друг другу наши клятвы, соединим в этот момент наши судьбы, и будем счастливы. Мы проведем церемониал в церкви, когда это можно будет сделать публично.
– Я согласна, дорогой друг. Я обещаю богу и тебе быть с этого момента и до самой смерти твоей верной женой, и объявить это также моему отцу, священнику, который даст нам благословение, и всему свету.
– Я даю тебе, дорогой друг, такую же клятву, и заверяю тебя, что мы отныне женаты и принадлежим друг другу. Приди в мои объятия. Пойдем завершим наш брак в постели.
– Сейчас? Возможно ли, что я так близка к моему счастью?
Я пошел сказать хозяйке сада, чтобы нам не несли еды, пока мы не позовем, и не беспокоили нас, потому что мы хотим остаться на ночь. К. К. бросилась на кровать одетая, но я сказал ей, смеясь, что Амур и Гименей ходят голышом.
– Голышом? И ты тоже?
– Естественно. Позволь мне.
Менее чем за минуту она предстала перед моими жадными и ненасытными глазами без всяких покровов, способных скрыть мельчайшую из ее прелестей. В восхищении, доведенный до исступления, я покрыл огненными поцелуями все, открывшееся перед глазами, переходя от одной прелести к другой и будучи не в силах остановиться, одержимый купидоном, стремясь быть повсюду, жалуясь, что мой рот не поспевает за моими глазами.
– Твоя красота божественна, – сказал я ей, – я не верю, что она принадлежит смертной.
К. К. лежала белая, как альбатрос, с черными волосами, и ее зрелость проявлялась только пушком, завивающимся в мелкие локоны, образующие прозрачный фриз поверх маленького входа в замок любви. Высокая и тонкая в талии, она стеснялась показывать мне свои бедра, место, где прекрасно соединялись ее ляжки, казавшиеся ей неправильных пропорций, в то время как менее полные и менее выпуклые, они были бы не так прекрасны. Ее живот едва выделялся, и ее груди не оставляли желать ничего лучше, ни глазам, ни рукам. Ее большие черные глаза, под тонкими ресницами, свидетельствовали о радости ее души, видящей мое восхищение ее красотой. Ее розовые щеки, в контрасте с ее белой кожей, демонстрировали две маленькие ямочки, когда она смеялась, слегка удлиняя коралловые губы, которые приоткрывали зубы, своей белизной соперничающие с ее горлом и превосходящие его только своим эмалевым блеском.
Поневоле я стал опасаться, что мое счастье либо нереально, либо что оно не будет полнее от еще большего наслаждения. Но шалун амур вздумал в этот серьезный момент дать мне повод для смеха.
– Правильно ли это, – сказала К. К., – что супруг не раздевается?
– Нет, мой ангел. И даже если это варварское правило существует, я ему не подчиняюсь.
Никогда еще я не раздевался так быстро. Теперь настала ее очередь воочию убедиться в проявлениях инстинкта. Она остановилась в своих движениях и своем исступлении, спрашивая меня, правда ли, что это все принадлежит мне. Она сказала, что красивая статуя, принадлежащая ее отцу, показывает, что первый скульптор был мужчина, потому что женщина выполнила бы ее принадлежащей полу, отличному от ее собственного.
– Великая сила любви! – вскричала она. Нет места стыду. Представляла ли я себе такое десять дней назад? Не щекочи меня там, прошу тебя, это слишком чувствительно.
– Сердце мое, я сейчас причиню тебе большую неприятность.
– Я в этом уверена; Но пусть это тебя не останавливает. Какое различие между тобой и моей подушкой!
– И твоей подушкой? Ты смеешься? Объясни мне это.
– Это ребячество. В течение четырех – пяти ночей я не могла заснуть иначе, чем с зажатой в руках большой подушкой, осыпая ее поцелуями и воображая, что это ты. Я касалась туда, мой милый, лишь на мгновенье в самом конце, и очень легко. Наступало неизъяснимое удовольствие, делая меня неподвижной и как бы мертвой, я засыпала и просыпалась через восемь – девять часов, со смехом обнаруживая большую подушку у себя в руках.
Бурная, полная приключений жизнь Джованни Джакомо Казановы (1725–1798) послужила основой для многих произведений литературы и искусства. Но полнее и ярче всех рассказал о себе сам Казанова. Его многотомные «Мемуары», вместившие в себя почти всю жизнь героя — от бесчисленных любовных похождений до встреч с великими мира сего — Вольтером, Екатериной II неоднократно издавались на разных языках мира.
О его любовных победах ходят легенды. Ему приписывают связи с тысячей женщин: с аристократками и проститутками, с монахинями и девственницами, с собственной дочерью, в конце концов… Вы услышите о его похождениях из первых уст, но учтите: в своих мемуарах Казанова, развенчивая мифы о себе, создает новые!
Великий венецианский авантюрист и соблазнитель Джакомо Казанова (1725—1798) — один из интереснейших людей своей эпохи. Любовь была для него жизненной потребностью. Но на страницах «Истории моей жизни» Казанова предстает не только как пламенный любовник, преодолевающий любые препятствия на пути к своей цели, но и как тонкий и умный наблюдатель, с поразительной точностью рисующий портреты великих людей, а также быт и нравы своего времени. Именно поэтому его мемуары пользовались бешеной популярностью.
Мемуары знаменитого авантюриста Джиакомо Казановы (1725—1798) представляют собой предельно откровенный автопортрет искателя приключений, не стеснявшего себя никакими запретами, и дают живописную картину быта и нравов XVIII века. Казанова объездил всю Европу, был знаком со многими замечательными личностями (Вольтером, Руссо, Екатериной II и др.), около года провел в России. Стефан Цвейг ставил воспоминания Казановы в один ряд с автобиографическими книгами Стендаля и Льва Толстого.Настоящий перевод “Мемуаров” Джиакомо Казановы сделан с шеститомного (ин-октаво) брюссельского издания 1881 года (Memoires de Jacques Casanova de Seingalt ecrits par lui-meme.
«Я начинаю, заявляя моему читателю, что во всем, что сделал я в жизни доброго или дурного, я сознаю достойный или недостойный характер поступка, и потому я должен полагать себя свободным. Учение стоиков и любой другой секты о неодолимости Судьбы есть химера воображения, которая ведет к атеизму. Я не только монотеист, но христианин, укрепленный философией, которая никогда еще ничего не портила.Я верю в существование Бога – нематериального творца и создателя всего сущего; и то, что вселяет в меня уверенность и в чем я никогда не сомневался, это что я всегда могу положиться на Его провидение, прибегая к нему с помощью молитвы во всех моих бедах и получая всегда исцеление.
Знаменитый авантюрист XVIII века, богато одаренный человек, Казанова большую часть жизни провел в путешествиях. В данной брошюре предлагаются записки Казановы о его пребывании в России (1765–1766). Д. Д. Рябинин, подготовивший и опубликовавший записки на русском языке в журнале "Русская старина" в 1874 г., писал, что хотя воспоминания и имеют типичные недостатки иностранных сочинений, описывающих наше отечество: отсутствие основательного изучения и понимания страны, поверхностное или высокомерное отношение ко многому виденному, но в них есть и несомненные достоинства: живая обрисовка отдельных личностей, зоркий взгляд на события, меткие характеристики некоторых явлений русской жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
«Я вхожу в зал с прекрасной донной Игнасией, мы делаем там несколько туров, мы встречаем всюду стражу из солдат с примкнутыми к ружьям штыками, которые везде прогуливаются медленными шагами, чтобы быть готовыми задержать тех, кто нарушает мир ссорами. Мы танцуем до десяти часов менуэты и контрдансы, затем идем ужинать, сохраняя оба молчание, она – чтобы не внушить мне, быть может, желание отнестись к ней неуважительно, я – потому что, очень плохо говоря по-испански, не знаю, что ей сказать. После ужина я иду в ложу, где должен повидаться с Пишоной, и вижу там только незнакомые маски.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Погомас, который в Генуе назвался Пассано, поскольку все его знали, представил мне свою жену и свою дочь, некрасивых, грязных и наглых. Я быстро от них избавился, чтобы наскоро пообедать с моей племянницей и отправиться сразу к маркизу Гримальди. Мне не терпелось узнать, где обитает Розали.Лакей сенатора сказал мне, что его светлость находится в Венеции, и что его не ждут раньше конца апреля. Он отвел меня к Паретти, который женился через шесть или семь месяцев после моего отъезда.Сразу меня узнав, он показал, что рад меня видеть, и покинул свою контору, чтобы пойти представить меня своей жене, которая при виде меня испустила крик восторга и кинулась ко мне с распростертыми объятиями.
«Решившись заранее провести шесть месяцев в Риме в полном спокойствии, занимаясь только тем, что может мне предоставить знакомство с Вечным Городом, я снял на следующий день по приезде красивые апартаменты напротив дворца посла Испании, которым сейчас был монсеньор д’Аспурю; это были те апартаменты, что занимал учитель языка, у которого я брал уроки двадцать семь лет назад, когда был на службе у кардинала Аквавива. Хозяйкой этого помещения была жена повара, который приходил с ней спать только раз в неделю.