Духом этой скорбной мизантропии проникнута вся таблица задач. Кеведо издевается над карьеристами, невеждами, над человеческими слабостями, над всевозможными мечтами и желаниями обывателей: «Чтобы быть богатым и иметь деньги? — не желай их, и будешь богат». «Чтобы быстро достигнуть высоких мест? — переходи с холма на холм, с горы на гору». «Чтобы никогда не седеть и не стариться? — умри ребенком или новорожденным». И т. д.
В остроумной подборке прописных истин писатель смеется над модными в его дни увлечениями физиогномикой: «Увидев кривого, ты, при помощи этой науки, можешь сделать вывод, что ему недостает одного глаза»; «Обладатель большого носа громче сморкается»; «Люди с маленькими носами не любопытны, ибо им нечего куда-либо совать»; «У лысых нет на голове волос» и т. д.
Здесь же насмешки над астрологами, астрономическими предзнаменованиями и суеверием: «Хвостатая комета с несомненностью указывает на то, что если до нее добраться, то можно ухватить ее за хвост, предвещает множество разинутых ртов, вытянутых шей, вставших на цыпочки ног и расширенных зрачков ради ее лучшего лицезрения».
В начале XVII столетия пролетевшая над землей комета взволновала многих людей. Католическая церковь принялась за своеобразное истолкование этого редкого небесного явления, говоря о грядущей каре господней за греховность мира. Активизировались шарлатаны-астрологи. Их-то и имеет в виду испанский писатель.
Назовем еще два имени испанских прозаиков XVII столетия: Луис Велес де Гевара и Бальтасар Грасиан. Оба они приверженцы консептизма. Гевара (1579―1644) — автор известного в его время романа «Хромой бес».
Герой романа студент Клеофас освобождает находящегося в колбе у астролога черта, «адскую блоху», «демона мелочей», занимающегося сплетнями, плутовскими каверзами и шарлатанством. В благодарность за это черт показывает студенту тайны Мадрида. Перед читателем проходит галерея сатирических портретов современников писателя. В начале следующего века этот роман перекочевал во Францию, и ныне он известен по французской обработке сюжета, принадлежащей перу Лесажа.
Сюжет, сатирические образы в обоих романах сходны, но различна манера письма. Французский писатель излагает события с непритязательной наивностью и простодушием, отчего юмор его приобретает особую прелесть. Консептист Гевара прибегает к изощренному остроумию. Он постоянно привлекает внимание читателя к самой форме изложения и не раз прерывает повествование отступлениями вроде: «да простится мне игривость сравнения» или «не требуем восхищения нашей метафорой» и т. д. В результате мысль читателя идет одновременно по двум направлениям: с одной стороны, она следует за повествованием, за поступками, приключениями героев романа, с другой — вынуждена постоянно отвлекаться в сторону рассказчика, который не хочет, чтобы о нем забывали, и напоминает о себе то непосредственным обращением к читателю, то изысканно-остроумной метафорой, призванной поразить или восхитить читателя. Так, например, брачный договор может расторгнуть не просто смерть, а «викарий смерти, потусторонний судья»; уличная «поддельная девица» — что «фальшивая монета»; кабальеро — «корабль в плаще и при шпаге»; судьи — «кошки правосудия» и т. д.
Бальтасар Грасиан (1601―1658) — писатель-философ. Его проза посвящена изложению мыслей о важнейших проблемах жизни человека. Здесь вопросы жизни и смерти, славы и чести, добродетелей и заслуг, мудрости и знаний и т. д.
Большой известностью пользовался философский роман Грасиана «Критикон». Некий Критело потерпел кораблекрушение. На острове он встречает дикаря Андренио, подружился с ним, учит его испанскому языку, потом приезжает с ним в Испанию. Здесь дикарь беседует со многими людьми, стараясь уяснить смысл жизни. Образ Андренио, прототипа Пятницы,[42] необходим автору для рассуждений на различные философские темы.
Грасиан — автор знаменитого в Европе XVII―XVIII вв. сборника философских изречений «Обиходный оракул, или Искусство благоразумия», переведенного почти повсеместно. Во всем строе его «оракул», во всем направлении его мыслей ощущается типичная для писателей барокко ущербность и угрюмая скорбность: «Этот мир — нуль: взятый отдельно, он ничего не стоит, но в сочетании с небом — очень много»; «Равнодушие к переменчивости, царящей в мире, — признак мудрости»; «Мудрому довольно самого себя». Трагическая нота одиночества. Здесь же призыв к скрытности, к отчуждению от людей: «Грудь без тайны подобна распечатанному письму»; «Ко скольким открываешься, ко стольким попадаешь в зависимость».
Мрачным духом аскетизма, недоверия человека к человеку, духом отчаяния и пессимизма проникнута философия Грасиана и его книга. Он тоже писатель-консептист и даже теоретик консептизма. Его трактат «Искусство изощренного ума» — апология консептизма и своеобразная его теория. Его проза пестрит выражениями: «Кто войдет в дом счастья через ворота удовольствия, выйдет оттуда воротами скорби, и наоборот» или «Существуют люди одного фасада… у них лицевая сторона дворца и внутренность лачуги» и пр.
