История зарубежной литературы XIX века. Божена Немцова - [4]

Шрифт
Интервал

Этот прием контраста, прием противопоставления жизни богачей и бедняков, проходит через всю повесть. Рассказывая о судьбе Войтеха, старшего сына несчастной вдовы Карасковой, умершей от холеры, писательница замечает:

«Дети богатых долго остаются детьми и в радостях проводят блаженное время детства... Детям бедняков незнакомы такие радости. В самом раннем возрасте перед ними уже раскрывается жизнь во всей своей наготе, со всеми своими страданиями и скорбью. Холодным, резким дыханием сдувает она с нежного цветка детской души тонкую пыльцу и сверкающие краски, как мороз сжигает едва развертывающиеся бутоны».

Художественный прием контраста приобретает глубокий социальный смысл в произведениях Немцовой. «В основе мировоззрения писательницы лежат противоречия ее общества,— пишет Юлиус Фучик.— Она нигде не видит только одну бедность, а всегда замечает ее противоположность и подчеркивает их взаимную связь».

Тема социального неравенства, звучащая в повести «В замке и около замка», играет важную роль во всем творчестве Б. Немцовой. Однако указать правильный путь для преодоления вскрываемых ею социальных противоречий писательница оказывается не в состоянии. Со всей очевидностью несостоятельность ее позиций и проявляется в повести «В замке и около замка».

Б. Немцова выдвигает программу переустройства буржуазного общества. Смысл этой программы сводится к проповеди примирения представителей антагонистических классов, основанного на взаимопонимании, пробуждении в сердцах эксплуататоров чувства любви и жалости к беднякам.

Важное место в повести занимает образ доктора; доктор излагает взгляды и убеждения автора.

Рассказывая помещице Скочдополе о жизни бедняков, доктор тут же излагает свою утопическую программу борьбы с нищетой трудового народа. Начиная свои рассуждения с верного по своей основе тезиса: «Чем больше одна часть населения богатеет, тем больше бедствует и беднеет другая», доктор не дает, однако, этому положению правильного и сколько-нибудь убедительного раскрытия. Он предлагает богачам продавать беднякам хлеб по дешевой цене, строить для них здоровые квартиры и приюты, открывать больницы. Сделать это, по убеждению доктора, вполне возможно, если богачи будут руководствоваться чувством любви к ближнему: «Прежде всего нужно по-настоящему любить народ; где любовь, там не бывает ничего невозможного, там приносят самые тяжелые жертвы. К сожалению, у нас много говорят о любви, но в сердцах ее слишком мало».

Весьма типичен для Немцовой и конец повести «В замке и около замка». Перерождается помещица Скочдополе, у которой оказывается «доброе, здоровое сердце и благие намерения»; благополучно складывается судьба Войтеха и Клары; зло в лице камеристки Сары оказывается наказанным.

Повесть завершается «счастливым концом», характерным для произведений Немцовой («Бабушка», «Хороший человек» и многие другие). Обращение писательницы к счастливой развязке, которая почти всегда находится в противоречии с общим звучанием повести и потому воспринимается как натяжка, объясняется тем, что хотя Б. Немцова «по-своему, и в принципе верно, объясняет мир, но она не знает, как изменить его» (Ю. Фучик). «Счастливый конец» в произведениях Немцовой — это, как отмечает Ю. Фучик, лишь вынужденный выход. «Вы всегда его найдете там, где Божена Немцова не может найти другого, более реального, конкретного и, я бы сказал, более земного выхода. (Она знала наизусть всего Гейне. Как жаль, что она не могла знать и его друзей!)»,— пишет Ю. Фучик, имея в виду Карла Маркса.

Демократическое в своей основе творчество Б. Немцовой явилось большим вкладом в развитие чешской литературы XIX века.



Рекомендуем почитать
Полевое руководство для научных журналистов

«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.


Писать как Толстой. Техники, приемы и уловки великих писателей

Опытный издатель и редактор Ричард Коэн знает, на что надо обратить внимание начинающим писателям. В своей книге он рассказывает о том, как создавать сюжет, образы персонажей и диалоги; объясняет, кого стоит выбрать на роль рассказчика и почему для романа так важны ритм и ирония; учит, как редактировать собственные произведения. Автор не обходит стороной вопросы, связанные с плагиатом и описанием эротических сцен. Вы не просто найдете в этой книге советы, подсказки и секреты мастерства, вы узнаете, как работали выдающиеся писатели разных стран и эпох.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.