История византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I - [8]
Уже в VII в. старинные латинские титулы или исчезают на Востоке или эллинизируются. Вместо них появляются новые названия — логофеты, эпархи, стратиги, друнгарии. Поскольку в армии преобладали азиатские и армянские элементы, греческий язык становится «армейским» языком, на котором отдаётся команда. И хотя Византийская империя до последнего дня продолжала называться «Римской империей», тем не менее там совершенно не понимали латыни, и слово «ромей»» означало «грек». Появляется простонародный греческий язык, ставший разговорным для большинства населения Империи[24]. По этой причине в последующем мы будем использовать в качестве синонимов именования «византийцы», «римляне», «ромеи» и «греки».
Позднейшее завоевание Запада германцами во времена Карла Великого также вовсе не означало автоматического отделения этих земель от Римской империи. В те времена речь шла только о том, кто является её законным правителем, и здесь были задействованы различные варианты. Карл неоднократно предпринимал попытки примерить на себя диадему византийских императоров (через сына, а потом — посредством своей женитьбе на императрице св. Ирине), но безуспешно. Затем, играя на иконоборчестве восточных императоров, не признавая их, как еретиков, законными царями Рима, он инсценировал собственную коронацию Римским папой. Конечно, его права не были признаны в Константинополе, где его считали пусть и выдающимся, но всё-таки узурпатором.
И лишь впоследствии, когда его преемники пришли к окончательному и безрадостному для себя выводу о том, что Константинополь никогда не признает легитимности их власти над Италией и остальным Западом, была создана в качестве альтернативы Константинополю Священная Римская империя германской нации. Не трудно догадаться, что византийцы её также не признали.
Надо сказать, что новая Западная империя существенно отличалась от римского аналога. Да, у германцев сохранились вселенские амбиции и желание подчинить своей власти весь мир. Но, важное уточнение: во-первых, даже на Западе им вскоре пришлось мириться с фактом появления многих других европейских христианских государств — результат распада державы Карла Великого при его детях. Во-вторых, хотя римское право и римские политические институты сыграли серьёзную роль в деле становления германской цивилизации, но та имела свои собственные индивидуальные черты, качественно отличавшиеся от раздавленной немцами римской культуры. Германцы оставались германцами и не принимали столь привычного на Востоке обращения «римляне». Наконец, в отличие от римлян, германцы начинали свою экспансию завоёванных земель полной стерилизацией местных политических, правовых и социальных институтов.
Некоторые сходные процессы, связанные с девальвацией имперской идеи, происходили и на Востоке. Со временем политическая и культурная роль греческого элемента там ещё более возрастает, и в XIV в. византийцы уже охотно говорят о своём греческом происхождении и культивируют эллинизм — термин, применявшийся ранее только по отношению к язычникам, которых противопоставляли христианам. Вместе с тем, как и ранее, византийцы с гордостью называли себя римлянами, ромеями (на греческий лад), на Западе их часто именовали греками, но в любом случае они нисколько не сомневались в том, что единственно законная Империя, наследница многовековой истории — их, Римская. Лёгкая «культурная» рябь Георгия Плифона на толще древних традиций и эллинизация аристократических кругов оказали очень слабое воздействие на византийскую мысль. Хотя бы потому, что сам Плифон не был христианином — скорее, неоязычником[25]. Уже под конец существования Римской империи, когда велись переговоры о созыве объединительного Вселенского Собора в Ферарро, византийцы были крайне уязвлены тем, что латиняне назвали их греками, а не римлянами. Дошло до того, что переговоры едва не были сорваны[26].
На Западе Священная Римская империя тем более утрачивала свою духовную и политическую гегемонию. В конце концов она стала представлять собой квазиконфедерацию, где власть императора неизменно сталкивалась с властными претензиями Римского епископа и светских правителей сотен княжеств, герцогств, баронств, маркграфств, чьим решением государь и избирался на трон. Некоторое время единственным носителем имперской идеи являлся Римский епископ, но вскоре и ему пришлось смириться с фактом существования в Европе национальных государств. Сама идея восстановления единой Державы становилась совершенно невыполнимой. И для папства страшна была уже не Империя, которая смогла бы восторжествовать над Римом, а то, что, разгромив её, папство может совершить акт самоубийства, пытаясь занять место её последних идейных защитников[27].
Можно сколь угодно долго строить «теории», но факт остаётся фактом. Пусть Запад и называл византийцев «схизматиками», но в действительности никто из современников не недооценивал значения византийской цивилизации. Гибель Константинополя в 1453 г. показалась всему христианскому миру неким невиданным событием, настоящим апокалипсисом
