История Венеции - [37]

Вторая республика

В 1814–40 гг. отношения между венецианцами и австрийцами складываются в целом неплохо, доказательством чему служит тот факт, что движение карбонариев, активизировавшееся в 1820–21 гг. в Полезине, Вероне и Виченце, не затронуло Венецию.

К 1840 г. созревает зародившийся в кадетской морской школе антиавстрийский заговор; во главе заговорщиков стоят сыновья контр-адмирала Аттилио и Эмилио Бандьера. В 1844 г. после провала попытки восстания обоих казнят неподалеку от Козенцы.

Легальное сопротивление оккупантам возглавил адвокат Даниэле Манин. В свою программу Манин включает требование уважения прав населения Ломбардии и Венето на самоуправление, сохранения его институтов и традиций. Писатель Никколо Томмазео оказывает Манину активное содействие. Вернувшись из изгнания, он в декабре 1847 г. выступает в Венеции с речью, в которой требует отмены цензуры и призывает к объединению Италии. Речь его заканчивается следующими словами: «И пусть имя Италии… звучит в душах подобно голосам наших милых и дорогих возлюбленных!»

19 января 1848 г. Манина и Томмазео арестовывают. В Венеции проходят демонстрации протеста против владычества Австрии; в Падуе вспыхивают студенческие волнения. Когда из Парижа приходит известие о начавшейся там революции, в Ломбардо-Венецианском королевстве объявляют о вступлении в силу закона военного времени.

17 марта собравшаяся на площади Сан-Марко толпа требует освобождения узников. Манин призывает к восстанию. 22-го вспыхивает мятеж в Арсенале, и австрийцы покидают город. Манин формирует правительство и становится его главой. Однако города Венето, следуя примеру Милана, голосуют за присоединение к Пьемонту, где правит Карл Альберт. Опасаясь австрийской интервенции, провинциальная ассамблея в июле принимает аналогичное решение. В августе комиссары из Пьемонта прибывают в Венецию, где их встречают без особого энтузиазма. Причиной тому разгром армии Карла Альберта, возвращение австрийцев в Милан и подписание мира, согласно которому Венеция вновь отходит к Австрии.

Манин опять берет в свои руки бразды правления, однако и с суши, и с моря город уже блокирован австрийскими войсками, а Европа и Италия, несмотря на отчаянные призывы о помощи, бросают венецианцев на произвол судьбы. Плохо вооруженные, плохо подготовленные, уступающие противнику в численности, венецианские солдаты при поддержке волонтеров, прибывших из других областей Италии, мужественно обороняются. Население не отступает ни перед голодом, ни перед бомбардировками, ни перед эпидемией холеры. Венецианцы капитулируют только 22 августа. Манин и Томмазео и с ними еще тридцать восемь других лидеров отправлены в ссылку; многие их сограждане готовы разделить их участь. Вторая и последняя Венецианская республика в гордом одиночестве сражалась до последнего.

26 августа эрцгерцог Сигизмунд от имени императора вновь занимает город. Несмотря на объявление закона военного времени и попытки оккупантов установить контакт с населением, горожане держатся настороженно и продолжают втайне устраивать заговоры, часть которых была раскрыта, и в 1851–52 гг. состоялись казни заговорщиков. 11 июля 1859 г. перемирие, подписанное в Виллафранке между Наполеоном III и Австрией, нисколько не изменило положения Венеции. Только очередная партия венецианцев покинула берега лагуны, отправившись в ссылку.

Культурная жизнь в первой половине XIX столетия

Если сравнивать культурную жизнь Венеции 1800–50 гг. с Миланом, Турином, Флоренцией или Неаполем, она вполне может показаться серой и ущербной.

Город превращается в «столицу старой книги»: Венеция продолжает издавать книги и газеты, однако все они обращены в прошлое и проникнуты духом провинциализма. Какими бы талантами ни обладал переводчик «Одиссеи» и поэт Пиндемонте, он, как и другие писатели его поколения, уроженцы Венеции и Венето, проявляет «неспособность или нежелание оказывать воздействие на новый политический и культурный контекст» (Аллегри). Даже Томмазео (1802–74) при всем своем мужестве, выказанном им во время событий 1848 г., и опыте, приобретенном в Милане, Флоренции и Пизе, смог предложить венецианским революционерам только возврат к мифическому и призрачному космополитизму.

Примечательны пути, избранные Уго Фосколо (1778–1827) и Ипполито Ньево (1831–61): первый покидает Венецию ради Милана, второй оставляет Венецию ради Италии.

Прибыв в 1792 г. в Венецию с острова Закинф, почти — по его собственным словам — не зная итальянского, Фосколо начинает посещать литературные салоны и кружки. Вскоре он проникается революционными идеалами, пишет оду «Новым республиканцам» и сонет, где осуждает нейтралитет Венеции. В 1798 г. он представляет трагедию «Фиест», снискавшую значительный успех. Однако заложенный в ней политический заряд вынудил его бежать в Болонью. Вернувшись в Венецию вместе с французами (отчего сограждане прозвали его «поэтом-якобинцем») после заключения Кампоформийского мира, Фосколо вскоре окончательно покидает город. В Брешии он публикует свою поэму «Гробницы» (Sepolcri), в 1809 г. выступает с речью в университете Павии и там же затем читает целый курс об этической и политической миссии, которую предстоит взять на себя итальянским писателям.