История Украины - [14]

Подробные списки племен-участников военного мероприятия, открывающие статьи 6415 (907) и 6453 (944) гг., по мнению Д. А. Добровольского, связаны с перечислением в пророчестве Иезекииля войск Гога, «князя Роша, Мешеха и Фувала»: «и выведу тебя, и все войско твое, коней и всадников, всех в полном вооружении, большое полчище, в бронях и со щитами, всех вооруженных мечами. Персов, Ефиоплян и Ливийцев с ними, всех со щитами и в шлемах. Гомера со всеми отрядами его, дом Фогарма, от пределов севера, со всеми отрядами его, многие народы с тобою» (Иез 38 4–6). При этом, подобно многолюдным полчищам Гога, отряды русских князей «покрывают» собой огромные пространства:

Судя по такой параллели, именно страна Магог является наиболее перспективным ветхозаветным соответствием к созданному летописцами образу Руси. Византия в данной связи — богоизбранный народ, своего рода Израиль христиан, впавший в грех, за что и наказывает его пришедшая под стены Константинополя Русь.

Повесть временных лет

«се слышавше Корсунци, послаша къ Раману глаголюще: “Се иде Русь — бещиtла корабль: покрыли суть море корабли».

Книга пророка Иезекииля

«И поднимешься, как буря, пойдешь, как туча, чтобы покрыть землю, ты и все полчища твои и многие народы с тобою» (Иез 38 9).

Такой вывод подкрепляется сообщением об использовании захваченных греков в качестве мишеней для стрельбы («иныя растреляху»), позаимствованным летописцем из «Хроники» Георгия Амартола. Эта деталь перекликается с целым рядом библейских образов, связанных с наказанием за грехи, а Русь приобретает в глазах летописца высокий статус Господних слуг.

Показательно и то, что в описании бесчинств, которые творит Русь под стенами Константинополя, образы из «Хроники» Георгия Амартола используются и в рассказе о походе Игоря на Царьград. Здесь же причем они подкрепляются заимствованиями из Жития св. Василия Нового. Так в тексте тема наказания греков за содеянные ими грехи развивается цитатой из Жития Василия Нового, в котором Русь прямо ставится в один ряд с Гогом и Магогом: «Супостатнии языкъ придеть, иже нарекутся Русь и Гогъ. и Магогъ».

Как считает Д. А. Добровольский, «анализ книжных связей начальной летописи позволяет утверждать, что летописцы XI — начала XII в. целенаправленно строил образ Руси, атакующей Константинополь, по модели “Гога в земле Магог, князя Роша, Мешеха и Фувала”. Под названную цель… специально подбирались материалы — выписки из переводных исторических сочинений и фрагменты библейских книг. Однако в Библии князь Гог является важным персонажем мифа о конце света, и может показаться парадоксальным, что “эсхатологический контекст” фактически “обернулся началом истории нового народа” — Руси. Но если вдуматься в особенности иудео-христианской эсхатологии, то ничего странного в подобном ходе мысли нет. Согласно Писанию. появление и разгром народов Гога и Магога должны стать не только знаком гибели нашего мира, но началом новых времен. У Иезекииля вслед за рассказом об истреблении огромного воинства следует подробная… картина восстановленного Храма, поднятого из руин Иерусалима и возрожденного Израильского царства (Иез 40–48). В Откровении Иоанна Богослова обсуждаемый сюжет непосредственно предшествует пророчествам о Страшном Суде, по исполнении которых человечество узрит “новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет” (Откр 21 1). С точки зрения Церкви, конец света есть не прекращение всякой истории, а переход времени и бытия в принципиально новое качество обожения… Видимо, и масштабные военные предприятия руси рассматривались средневековыми книжниками не как вселенская катастрофа, а как начало некоего принципиально нового периода в истории человечества, периода осуществленных пророчеств и Царства Божия на земле».

Вернемся, однако, к обстоятельствам захвата Константинополя Олегом, описанным в летописи. В ней, в частности, упоминается, будто столица Византии сдалась, когда воины Олега поставили корабли на колеса и подошли к Константинополю со стороны суши. Описание это удивительно напоминает обстоятельства взятия Константинополя в 1453 г. войсками Мехмеда II Завоевателя: тот приказал проложить через перешеек, отделявший Золотой Рог от Босфора, деревянный настил и ночью перетащил по нему 18 кораблей своей флотилии. Увидев утром корабли в заливе, греки сдались. Интересно, что и в том, и в другом случае непосредственным поводом к сдаче города становится передвижение вражеских кораблей по суше. Эта деталь оказывается решающей. Видимо, она имела для греков какое-то особое значение. Действительно, согласно сообщению участника взятия Константинополя, турка Коджиа-Еффенди, существовало предание: Византия будет завоевана, когда неприятельский флот «переплывет сушу». Вместе с тем, считалось, что Константинополь недолго пробудет в руках неприятеля. В предсказании, приписываемом византийскому императору Льву VII Мудрому (886–911). имелось упоминание о «роде русых» или «русских» (в оригинальном тексте «flava gens» или ««то солтюг ysvoc»). который придет после завоевания Константинополя безбожными врагами и вместе с прежними правителями освободит Царьград. Ему вторило пророчество, записанное, по преданию, некими мудрецами на крышке гробницы Константина Великого. Это пророчество неоднократно упоминается в различных греческих источниках (например, сенатором Григорием Схоларием, в Видении монаха Даниила, в Записке Лиут-пранда о путешествии в Царьград в 968 г. и в др.). Перевод этого предсказания приводится и во многих древнерусских рукописях.