История уголовного розыска. 1918–1999 - [20]

Поскольку убийство Михельсонов не было спланировано заранее, маски на лица Колесов и Казаков не надели. Именно поэтому их смогли опознать случайные свидетели: соседи того дома, где жил математик и его родители.

Сопоставив информацию соседей и кое‑какие свои факты, сыщики пришли к выводу: череда убийств и нападений на людей с немецкими фамилиями — дело рук Колесова и его дружка. А мотивом преступлений стало желание… помочь Красной армии в борьбе с фашистами. Дескать, пока солдаты воюют с врагом на фронте, они, Колесов и Казаков, очищают от немцев советский тыл. Именно с такими намерениями они и врывались в квартиры, где проживали люди с нерусскими фамилиями. Выяснить это в те годы не представляло большого труда: на дверях каждого московского дома имелись таблички с фамилиями жильцов.

На следствии и на суде Колесов и Казаков искренне не понимали, в чем их обвиняют.

— Мы же боролись с врагами, — чуть не плача кричал Казаков, — за что же нас судить?

Эти доводы, однако, остались без внимания. За убийство четырех человек суд приговорил «народных мстителей» к расстрелу. Тот факт, что к моменту ареста друзьям еще не исполнилось восемнадцать, судья во внимание не принял…

Как похитить миллион?

Самым тяжелым месяцем военной поры для москвичей выдался октябрь 1941 года. 8 октября началось минирование городских зданий на случай сдачи Москвы, а 12 октября на улицах столицы появились первые баррикады. 16 октября передовые части немцев, прорвав оборону советских войск, подошли к Химкам. До Москвы оставались считанные километры. И хотя прорыв в тот же день был ликвидирован бойцами дивизии внутренних войск имени Дзержинского, среди москвичей быстро распространились слухи о том, что в город вот‑вот войдут фрицы. В Москве началась массовая эвакуация населения. Из города бежали все, у кого была такая возможность. Шоссе Энтузиастов, ведущее на восток, в те дни превратилось в нескончаемый поток беженцев.

Известно немало случаев, когда панике поддались высокопоставленные работники партийных органов и руководители столичных предприятий. Например, руководство столичного завода электротермического оборудования на Таганке сбежало из города, бросив своих рабочих на произвол судьбы и даже не выдав им заработной платы. Дело дошло до стихийного митинга и перекрытия автомобильных дорог, ведущих на восток. Разъяренные работяги, выстроившись плотными кордонами, останавливали все автомобили, пытавшиеся выехать из города. Пассажиров вытряхивали из салонов, а кое‑кому и крепко били физиономии.

Всеобщая паника, охватившая город, подогревалась мнением о том, что Москву покинул Сталин. И действительно, кто‑то видел, как три правительственных автомобиля выруливали на шоссе, ведущее из города на восток. Впоследствии выяснилось, что в этих машинах из Кремля вывозили библиотеку вождя. Сам Сталин оставался в городе даже в эти критические для столицы дни. Но об этом станет известно позднее. А тогда большинство москвичей полагало, что высшее руководство страны сбежало из города, а значит, Москву действительно собираются сдать. И тысячи людей, в ужасе похватав все, что можно было унести, потянулись на восток.

В эти суровые октябрьские дни оживились уголовники всех мастей. По городу прокатилась волна грабежей и разбойных нападений. Мародеры сновали по пустым квартирам, забирались в никем не охраняемые предприятия и учреждения, тащили все, что представляло хоть какую‑то ценность. Заметно активизировались и карточные шулера. Как ни странно, но именно в октябрьские дни 1941 года у москвичей вдруг проснулся интерес к азартным играм. В центре города, на стихийных рынках и барахолках, средь бела дня карточные шулера устраивали целые представления, жертвами которых стали сотни доверчивых москвичей.

Но даже в этих экстраординарных условиях московская милиция работала четко и слаженно. Возникавшие в разных районах города конфликты умело гасились, застигнутых на месте преступления мародеров и грабителей расстреливали тут же, без суда и следствия. Столь суровые меры не прошли бесследно: в целом, несмотря на крайне напряженную обстановку на фронте и в самой столице, московской милиции удалось довольно быстро взять ситуацию под контроль. Буквально в течение недели порядок в городе был восстановлен. А 25 октября при Московском городском комитете ВКП(б) была создана специальная комиссия по выявлению коммунистов, поддавшихся панике. В те дни немало партийных и советских функционеров лишились партбилетов и своих должностей.

Более того, Московский уголовный розыск даже в обстановке всеобщего хаоса и неразберихи умудрялся расследовать серьезные преступления. Например, буквально в считанные дни сыщики МУРа распутали дело о хищении крупной суммы казенных денег и вернули государству почти миллион рублей.

Самое пикантное в этой истории заключается в том, что деньги украли у… НКВД СССР. События разворачивались следующим образом.

16 октября 1941 года, когда ситуация на фронте стала критической, руководство НКВД СССР приняло решение эвакуировать из города секретную документацию. Архив был погружен на Лубянке в несколько автомашин. Вместе с секретными документами в одной из машин перевозилась и крупная сумма наличных денег — миллион рублей. Маршрут был таков: через столичный район Измайлово, где в то время располагались запасной командный пункт Ставки Верховного Главнокомандования и отдельный лагерный пункт, далее на восток — в район подмосковного Ногинска.