История Тайной канцелярии Петровского времени - [48]
В 1722 году по вопросу дачи справки по делу о злоумышлении на царя Ушаков велит секретарю Топильскому дать справку так, чтобы не говорить в ней о сущности дела вследствие его важности. Тогда же Тайная канцелярия в определении своем делает замечание Св. Синоду, который принялся выяснять подробности по одному «важному» делу, что ему «расспрашивать не надлежало» «о следовании таковых важных слов». В 1723 году Тайная канцелярия уже определенно «главному магистрату имеет предосуждение», а бурмистрам грозит «учинением наказания» «за такую продерзость», что в допросах своих по извету они «самую важность открыли, чего весьма чинить им не подлежало». Наконец, в январе 1725 года в протоколе есть запись о том, что в ответ на указ Сената о присылке непосредственно по требованиям генерал-фискала всех дел Тайной канцелярии ему на просмотр Тайная канцелярия возражает, что у нее есть «государственные важные секретные вершеные дела приличные к первым двум пунктам» и «таковых вершеных и невершеных дел к генералу фискалу Тайная Канцелярия отдавать не смеет, понеже о секрете и о важности оных многим ведать не подлежит», от чего «может не без вредности государственной быть». Толстой в одном письме 1724 года к Ушакову упоминает, что «важные» дела, бывшие в тот момент в Тайной канцелярии, — это дело новгородское и дело Санина; оба они касались вопроса об оскорблении чести Его Царского Величества.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что к делам «важным» относились все дела «против первых двух пунктов» и что тайна была непременным условием ведения этих дел, поскольку если важность делалась всем явной, то от этого могла произойти «государственная вредность». Едва ли дальнейшие поиски могут привести к более точному выяснению понятия «важности». Надо полагать, что за термином этим не было вполне определенного значения; понятие о важности было, видимо, шатко. Но, во всяком случае, ясно, что к 1723–1725 годам все дела по преступлениям государственным (не случайным и бессознательным) входили в категорию «важных», причем «важность» и «тайность» всегда и неизбежно должны были сопутствовать друг другу.
Итак, дела «интересные» из ведения Тайной канцелярии вымывались, а «важные» дела «против первых двух пунктов» присылались в нее, так сказать, «обычаем». Это до указа от 28 апреля 1722 года время от времени приводило к недоразумениям. Петербургский генерал-полицмейстер Деви-ер, в чье ведение часто попадали колодники по «слову и делу», порой впадал в затруднение, что делать с ними дальше. Как раз в день указа 1722 года, 28 апреля, он пишет Толстому письмо, в котором говорит: «…и о тех (то есть о говорящих за собой “слово и дело”. — В. В.), куды их ныне отсылать, требовали от вашей милости известия, но токмо того известия и поныне не получили: а оные колодники и по их оговорам другие держатся под караулом… Того ради вас, моего государя, прошу, дабы меня уведомить: вышеозначенных колодников и по тем делам оговоренных людей, також которые и впредь за собой будут сказывать Его Императорского Величества слово, в С.-Петербурге к следованию к кому отсылать…» Итак, вопрос, что называется, назрел; довольствоваться обычаем стало трудно; по совпадению, указ в подтверждение установившегося обычая состоялся в тот же день, и Толстой на письмо Девиера, уже имея указ, отвечает: «…И на оное Вашему Превосходительству предъявляю: таких колодников изволите отсылать в С.-Петербурге в Тайную Канцелярию, а в Москве — в Преображенский Приказ».
Так был окончательно решен вопрос. С 28 апреля 1722 года Тайная канцелярия уже имела своей прямой обязанностью следовать дела по «слову и делу»; к этому же времени она отклонилась от дел «интересных». Дела случайные теперь в нее почти не попадали, и Тайная канцелярия быстро приобрела облик учреждения, ведавшего исключительно государственные преступления. В следующем году она уже ревниво следит за своим исключительным правом следования по «делам государственным», разделяя их только с Преображенской канцелярией. Когда в 1723 году главный магистрат и ратуша Старой Русы осмелились сами допрашивать по поводу сказанного «слова и дела», Тайная канцелярия в определении за подписью Ушакова написала: «…бурмистры вступили не в свое действо… и в расспросе… самую важность явно открыли, чего чинить весьма им не подлежало», за что «Тайная Канцелярия главному магистрату имеет предосуждение», а помянутым бурмистрам обещано было «за такую продерзость наказание». Так устанавливалась компетенция петровской Тайной канцелярии.
III
В 1720 году Тайная канцелярия сообщала, что все дела, кроме суздальского и кикинского, «вершены по Уложению второй главы и по военному артикулу третьей главы по 19-му и по 20-му артикулам». Таким образом, уже в конце 1720 года Тайная канцелярия опиралась как на правовые нормы на вторую главу Уложения и параграфы воинских артикулов; мы уже видели, что это ничуть не исключало указов царя по конкретным случаям, решавших дело помимо Уложения. Отметим, однако, что — хотя бы в общей идее только — Тайная канцелярия кладет все-таки в основу своих действий правовые нормы.
В книге Тимоти Снайдера «Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным» Сталин приравнивается к Гитлеру. А партизаны — в том числе и бойцы-евреи — представлены как те, кто лишь провоцировал немецкие преступления.
Предлагаемая вниманию читателя работа известного британского историка Джонатана И. Израеля «История Голландии» посвящена 300-летнему периоду в истории Северных Нидерландов от Бургундского периода до эпохи Наполеона I (1477-1806 гг.). Хронологические рамки первого тома данного исследования ограничиваются серединой XVII века, ознаменованного концом Раннего Золотого века в истории Республики Соединённых провинций. Работа представляет собой комплексное исследование, в котором, на основе широкого круга источников и литературы, рассматриваются все значимые стороны жизни в Северных Нидерландах той эпохи.
Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.
Более двадцати лет Россия словно находится в порочном замкнутом круге. Она вздрагивает, иногда даже напрягает силы, но не может из него вырваться, словно какие-то сверхъестественные силы удерживают ее в непривычном для неё униженном состоянии. Когда же мы встанем наконец с колен – во весь рост, с гордо поднятой головой? Когда вернем себе величие и мощь, а с ними и уважение всего мира, каким неизменно пользовался могучий Советский Союз? Когда наступит просветление и спасение нашего народа? На эти вопросы отвечает автор Владимир Степанович Новосельцев – профессор кафедры политологии РГТЭУ, Чрезвычайный и Полномочный Посол в отставке.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.