История - [51]
3. Глаза Антония горели. Он говорил резким громким голосом, стараясь, чтобы его услышало возможно больше народу: в помещение, где шел совет[8], понемногу собрались и центурионы, и кое-кто из солдат. Доводы Антония сыпались в таком изобилии, что заколебались даже люди осторожные и предусмотрительные; толпа признавала теперь только одного вождя, только одного человека превозносила до небес и презирала всех прочих за слабость и нерешительность. Популярность эту Антоний завоевал еще раньше, когда на солдатской сходке было оглашено обращение Веспасиана[9]. В отличие от других командиров, выступавших уклончиво и нерешительно, он не лавировал, не выжидал, как развернутся события; он открыто встал на сторону солдат, и солдаты, видя, что он готов разделить с ними и вину, и славу, прониклись к нему уважением.
4. Прокуратор Корнелий Фуск пользовался почти такой же властью, как Антоний. Он тоже так часто и яростно нападал на Вителлия, что и у него не осталось никакой надежды на примирение с властями. Подозрительность солдат вызывал Тампий Флавиан[10]: он был медлителен, и по натуре, и из-за своего преклонного возраста, они же считали, что он сохраняет верность Вителлию, помня о своем родстве с ним. Кроме того, Флавиан в начале восстания бежал, потом неожиданно вернулся, и в этом тоже усматривали какой-то коварный умысел. Флавиан действительно уехал из Паннонии, вернулся в Италию и был уже вне всякой опасности, как вдруг снова принял звание легата и ринулся в гражданскую войну, отчасти из стремления к переменам, отчасти под влиянием Корнелия Фуска. Фуск же убеждал Флавиана присоединиться к восставшим не потому, что нуждался в его помощи, а для того чтобы имя консулярия придало вид законности зарождавшемуся движению.
5. Апонию Сатурнину[11] было отправлено письмо с просьбой привести возможно скорее войска из Мёзии, — их помощь позволила бы осуществить вторжение в Италию быстро и без потерь. Чтобы лишившиеся защиты провинции не подверглись нападению варваров, вождям сарматских язигов[12], правившим здешними племенами, предоставили возможность участвовать в войне. Они предложили также привести с собой своих людей и конницу, которая одна лишь и составляет подлинную боевую силу сарматов. Эта их услуга, однако, не была принята из опасения, что они воспользуются гражданской войной в своих целях, а может быть, и переметнутся к тем, кто больше заплатит. Повстанцам удалось привлечь на свою сторону королей свебов Сидона и Италика[13]. Свебы издавна отличались верностью Риму, и с людьми этого племени легче было договориться, обращаясь с ними не как с подчиненными, а как с союзниками. Один из флангов наступающей армии укрепили вспомогательными отрядами, так как из соседней Реции можно было ожидать нападения: прокуратор этой провинции[14] Порций Септимин сохранял неколебимую верность Вителлию. После всех этих приготовлений вперед был выслан Секстилий Феликс во главе аурианской кавалерии, восьми пеших когорт и ополчения, состоявшего из молодежи провинции Норик; он получил задание занять берег реки Эн[15], отделяющей Норик от Реции. Ни сам Феликс, ни противники его не стремились к сражению, и судьбам флавианской партии предстояло решаться далеко от этих мест.
6. Отобрав часть всадников, Антоний поспешно создавал из них конные отряды и набирал по когортам бойцов для вторжения в Италию. Ему помогал в этом Аррий Вар, известный как решительный командир, особенно прославившийся победами в Армении и своей службой под началом Корбулона. Говорили, впрочем, что именно он тайными наветами очернил доблестного Корбулона в глазах Нерона и в награду за подлость был назначен примипилярием; это добытое бесчестным путем звание на первых порах доставило ему много радости[16], но вскоре и погубило его. После того как Прим и Вар заняли Аквилею, все окрестные города, в частности Опитергий и Альтин[17], — с радостью открыли им свои ворота. В Альтине решили оставить гарнизон для защиты края от возможных нападений Равеннского флота, ибо весть о его измене Вителлию[18] в эту пору сюда еще не дошла. Патавий и Атесте[19] тоже вынуждены были перейти на сторону флавианцев. Здесь полководцы получили сведения о том, что три вителлианские когорты и конный отряд, известный под именем Себосианского, выстроили мост, открывавший им доступ к Форуму Алиенуму[20], и заняли этот город. Флавианцы знали, что солдаты расположившихся здесь когорт не ожидают нападения, сочли момент подходящим и на заре бросились в атаку на ничего не подозревавшего противника. Нападавшим было приказано убить лишь некоторых, остальных же заставить перейти на свою сторону. Действительно, нашлись солдаты, которые тут же сдались флавианцам, большинство, однако, предпочло уничтожить мост и закрыть дорогу наступавшему противнику. Война, таким образом, с самого начала принимала благоприятный для флавианцев оборот.
