История сыска в России. Книга 2 - [45]

Парижское бюро заграничной агентуры занялось обследованием полученных указаний, но скоро убедилось в полной его вздорности. 10 марта 1913 года Департамент полиции предписал “дальнейшие сношения с журналистом Александром Нобель совершенно прекратить”. По сведениям того же Департамента в ревельской газете в 1913 году была помещена статья, предостерегавшая проживающих за границей относительно лица, выдающего себя за инженера надворного советника Нобеля, который, находясь в Бельгии, сообщает русским властям за вознаграждение сведения об эмигрантах.

Серию разоблаченных в 1913 году начал Глюкман. Рязанский мещанин Мовша Мордков Глюкман (он же Гликман, он же Дликман) по профессии слесарь. В революционной среде был известен под кличкой Мишель, Михаил Саратовец, Аполлон. Привлекался по политическому делу в Рязани. После был осужден на поселение по делу о Саратовском губернском комитете партии эсеров. Состоя секретным сотрудником Пермского охранного отделения под кличкой Ангарцев с ежемесячным жалованием в 250 рублей, Глюкман в мае 1911 года был командирован по распоряжению генерала Курлова в Париж. Первоначально доносил своему начальнику, полковнику Комиссарову В августе того же года был принят в число секретных сотрудников заграничной агентуры под кличкой Ballet. Заподозренный в сношениях с “охранкой” еще во время своего пребывания в ссылке (был реабилитирован заявлением ЦК партии эсеров в “Знамени труда”), Глюкман вызвал недоверчивое к себе отношение и у заграничных товарищей. Когда над ними назначили суд, Красильников отказался от его услуг.

По своей неосторожности провалился провокатор Дорожко. Федор Дорожко, крестьянин Гродненской губернии, кожевник, привлекался по делу об экспроприации в Фонарном переулке. Состоял секретным сотрудником заграничной агентуры под псевдонимом Мольер и Жермон на жаловании в 600 франков в месяц. По официальному свидетельству, польза делу политического розыска этим лицом принесена несомненная, в особенности в первые годы его сотрудничества с 1906 до 1910. Дорожко доносил о деятелях парижской группы эсеров-максималистов (Наталья Климова, Клара Зельцер, Липа Кац и другие). Роль Дорожко обнаружилась случайно: он писал письмо, прося об уплате жалованья; письмо попало по недоразумению в руки присяжного поверенного Сталя и от него к Бурцеву. После этого Дорожко был объявлен в мае 1913 года провокатором.

В апреле 1913 года Красильников сообщил Департаменту полиции, что ввиду попыток Бурцева войти в сношения с Дорожко “дальнейшее пребывание последнего в Париже сделалось крайне тяжелым, что и побудило его возбудить ходатайство о помиловании и разрешении ему возвратиться на родину”. По мнению Красильникова, Дорожко заслуживал высочайшей милости, так как из бывшего максималиста стал самым убежденным и преданным монархистом. Однако Департамент полиции ходатайство это отклонил. Дорожко вскоре после этого, по утверждению Красильникова, уехал в Северную Америку.

Вильгельм Кревинь принадлежал к рижской группе анархистов-латышей. После покушения на жизнь мастера Брувеля скрылся за границу. В октябре 1913 года. Кревинь, находясь в Бельгии, предложил начальнику Лифляндского губернского жандармского управления свои услуги и был принят агентом под кличкой Старик Потом Кревинь был передан в распоряжение заграничной агентуры. Некоторое время Кревинь жил в бельгийском городке La Louviere.

Находясь в Антверпене, Кревинь примкнул к местному кружку анархистов (Лайцит и другие), о котором и стал доносить. Состоя в заграничной агентуре, Кревинь получал 250 франков в месяц. Кличка его была Марс. Особой деятельностью он не отличался. Подполковник Красильников показал о Кревине на допросе следующее: “Сотрудник Марс, анархист, мальчишка лет 19, очень бойкий, о себе большого мнения, хвастался, что за ним в Риге остались большие дела. Все его сведения тщательно проверялись. Обиженный недостаточным, по его мнению, вниманием, скрылся. Впоследствии из Департамента полиции была получена фамилия Рекшан с американским адресом”.

В том же 1913 году был завербован сотрудник Стефан Гончаров, крестьянин Старобельского уезда, бывший рядовой Кавказского железнодорожного батальона. Состоял токарем в механических мастерских на Рыковских копях. Был арестован по делу местного анархического кружка, бежал из-под стражи в 1912 году. В январе следующего года поселился в Париже.

8 августа 1913 года Гончаров обратился с предложением своих агентурных услуг и был тогда же принят в число секретных сотрудников заграничной агентуры под псевдонимом Рено с жалованьем 100 франков в месяц. Доносил о русских анархистах, проживавших в Париже: Кучинском (Апполон), Константиновском (Давид), Жабове (Осип) и других.

Деятельность Бурцева осенью 1913 года принесла Красильникову большие заботы и огорчения. 23 ноября 1913 года Красильников доносил Белецкому: “По поступившим от агентуры сведениям Бурцевым разновременно были получены из Петербурга два письма, в которых неизвестным агентуре автором давались Бурцеву указания на лиц, которые имеют сношение с русской полицейской “охранкой”.