История свастики с древнейших времен до наших дней - [143]

Исследователь Уве Дегрейф подчёркивает, что фюрер нисколько не интересовался древним либо первоначальным значением свастики, а выбрал этот знак своей эмблемой за его выразительность. Если буддисты видят в свастике возрождение и смерть человеческой души, то нацисты концентрировали своё внимание на символике активного движения, перемалывающего народные массы из числа тех, кому на роду было написано оказаться опалёнными огнём «тысячелетнего» великогерманского Рейха, протянувшего худо-бедно всего-то дюжину лет.

Окончилась война, фашизм проиграл, и древний знак, во множестве побывавший под сапогами воинов-победителей и среди мусора развалин, оказался опущен, унижен и обесчещен — наверно, на многие годы, покуда не подзабудутся кровавые преступления германских нацистов, как на сегодняшний день поистёрлись из памяти потомков походы Валленштейна во время Тридцатилетней войны. Теперь маятник истории качнулся в другую сторону, и вот уже японским буддистам приходится по случаю оправдываться за активное употребление ими свастики, подчёркивая, что их-то свастика к фашизму имеет лишь самое косвенное отношение.

Любопытную попытку «обелить» свастику, снова как бы предлагая её нам в качестве символа, делает уже упоминавшийся на этих страницах В. Алькин. Из его статьи следует, что лево- и правозакрученная свастика — это не одно и то же! Собственно, о разнице вариантов узнаёт любой, кто более-менее внимательно ознакомится с содержанием труда Уилсона — однако там не делается выводов о различии в значении, — а просто говорится, что свастика может символизировать вращение как в одну — по часовой стрелке, так и в другую — против часовой стрелки — сторону.

Из статьи журналиста-эзотерика мы узнаём, что направление «хвостов» (так он именует заломы ветвей) «имеет разное значение — индивидуальное или социальное развитие человека. Направленные по часовой стрелке «хвосты» означают примат индивидуального развития над социальным, против — наоборот. Так что свастика у фашистов означала подавление индивидуальных черт, индивидуальной свободы и мышления, подчинение их общественной идеологии. Конечно, выбор не случаен. А вот у древних зороастрийцев свастика была двойная: «хвосты» направлены в обе стороны, символизируя гармоничное развитие человека и общества».

Что на это сказать?! Во-первых, у каких-таких «древних зороастрийцев» находит В. Алькин свастику — совершенно непонятно (не у андроновцев и скифов, а именно у зороастрийцев Персии!), — дело в том, что как раз у зороастрийцев-то свастики и не было. Во-вторых, как мы видели из вышесказанного, Гитлер был не дурак и выбирать в качестве священного символа движения заведомо ущербный знак не стал бы. В третьих, откуда журналист взял, что круговое движение по часовой стрелке — это хорошо, а в обратную сторону — это плохо, — остаётся непонятным, в книгах много серьёзнее этой газетной статейки об этом нет ни полслова. Впрочем, одна версия появления подобного измышления у нас есть.

Исторически так повелось, что индоевропейцы и хамиты поклонялись солнцу, семиты же — звёздам и луне — недаром миф о воскресении Иисуса Христа из мёртвых на третий день отражает известный астрономический факт, что примерно раз в месяц луна вообще скрывается из виду — именно на три дня — чтобы затем наступило новолуние⁶⁹. Между одним новолунием и другим проходит 28 суток, в течение которых луна сначала нарастает, затем предстаёт взору наблюдателей в полном блеске, в полнолунии, а затем убывает. Древние верили, что луна умирает, а через три дня снова воскресает.

У мусульман, которые считают луну святее солнца, — нарастающий полумесяц считается благополучным символом и выбран, наряду со звездой, эмблемой ислама; убывающий же полумесяц — совсем наоборот. Когда в 1950-х годах почтовая администрация одной из исламских стран — Пакистана — выпустила в оборот почтовые марки с развёрнутым «не в ту сторону» полумесяцем — видимо, вопросом утверждения сюжетов занимались бывшие колониальные чиновники-европейцы, — то реакция населения была такова, что эти марки пришлось спешно выводить из обращения и заменять на «правильные», после чего возмущение улеглось.

Вероятно, деля свастику на «неправильную» и «правильную», журналист В. Алькин, краем уха могший слышать об этой историю, имел в виду нечто подобное — беда только в том, что его домыслы не имеют ничего общего с действительным символическим значением свастики — по крайней мере с тем, как его представляет современная наука.

А журналистка Татьяна Лейе («Комсомольская правда» от 30 января 1999 года) считает, что все беды Гитлера происходили от того, что он выбрал своей эмблемой свастику «наоборот, с концами, развёрнутыми в другую сторону».

Так где право, где лево, и что есть истина? Если следовать этой журналистской логике, то стоило Гитлеру развернуть свастику, или поставить её «на попа», и все бесчеловечные деяния его вояк были бы «угодны Господу»!

Как же относиться к свастике нам, русским людям? Во- первых, необходимо перестать бояться изображений свастики там, где она действительно нужна — в книгах по этнографии, истории символов, истории религии, буддизму, истории культуры. Необходимо выставить русские народные вышивки и ткачество со свастикой в музеях соответствующих областей, и снабдить эти экспонаты исчерпывающими комментариями. Этот этап, мы считаем, уже преодолён — не так часто, но наши периодические издания печатают статьи по этому поводу — правда, не всегда точные и корректные.