История свастики с древнейших времен до наших дней - [134]

С 1908 года в Германии существовало «общество Гвидо Листа», которое специализировалось на выпуске литературы типа следующих книг: «Тайна рун», «Родство арио-германцев», «Религия арио-германцев в эзотерике и экзотерике», «Переход от язычества к христианству», «Религиозное письмо арио-германцев» — подобного чтива про древнеславянские Веды довольно выходит и в нынешней, бесцензурной России. Для примера назовём хотя бы писания А. Платова и альманах «Магия и мифы индоевропейцев».

В книге «Тайна рун» (1908) свастика считалась ими символом чистоты арийской крови и расы и уравнивалась руне становления Werdandi (букв, «будущее»). Эти эзотерики считали, что четыре ветви свастики — это Прошлое, Настоящее, Будущее и Судьба. Однако же в руническом алфавите «футарк» нет знака свастики напрямую, о чём мы уже упоминали, ибо он был культовым знаком, а не буквой. Потому и нет — утверждали адепты предфашистских учений, — что свастика считалась столь священной, что чисто буквенное, несакральное значение могло лишь опошлить этот знак. Вместо свастики, они считали, введена руна Gibor, представляющая собою половинку свастики. В эддических «Речах Высокого»⁵² руна № 18 (Гибор) описана словом с очень неясным значением, что даёт широкий простор для истолкований — например, её можно посчитать языком священного пламени (как, например, купол-луковку православного собора).

Серьёзные же исследователи того времени были более осторожны в истолкованиях. В 1913 году Карл Хельм, автор фундаментальной «Истории древнегерманской религии» считает свастику апотропеическим амулетом, но не более того. Четырёхтомный «Реальный словарь германских древностей» Хоопса представляет её магическим знаком, который мог применяться и в орнаментальных целях — и опять же не более.

Полуграмотные же самоучки — как это обычно бывает, — полагали, что если они немного поднапрягутся, то им сразу откроются все тайны Прошлого, Настоящего и Будущего. В группе Гвидо Листа считалось, что свастика вывела «арио- германцев» из первобытного хаоса, создав из них Blutstamm, т. е. кровно-родственную группу, а свастика была их родовым гербом. Далее бездоказательно утверждалось, что среди древних «арио-германцев» существовало тайное общество «арманов», являвшееся эзотерической сектой знающих, которая и донесла якобы этот священный знак до сегодняшнего дня. В Средние века «знающие» прятались под маской еретиков и колдунов, с которыми столетия безуспешно боролась Церковь, и которые постепенно выработали свой тайный язык и наглядным путём передавали свою символику непосвященным, полагая, что она защитит их, даже если они не будут знать о наличии магического помощника. Главою этой секты являлся якобы некий Tarnhari — «тайный господин»⁵³, который контролировал передачу тайного знания от отца к сыну, выбирая для избранных юношей жён из числа адептов и пр.

Дело дошло даже до того, что были напечатаны и распространены обращения этого мифического «тайного господина» к немецкому народу. В качестве задачи немецкому народу вменялось выкристаллизовывать порядок из вселенского хаоса — пусть не абсолютный, но достаточно стабильный, поскольку die Welt ist noch nicht fertig — «мир ещё не совсем готов». А для этого, предположительно, нужно создать «железное» германское право, а руна Werdandi, то есть, свастика, должна мобилизовать немцев к установлению «нового порядка»⁵⁴. Со временем, согласно убеждению пред-нацистов, немецкая молодёжь научится клясться свастике как зримому воплощению национальной идеи, а с музейных витрин она перейдёт на улицы и площади — что и сбылось.

Филипп Штауфф, президент листовского общества после смерти его основателя, утверждал, что «свастика — это древний нордический знак, произошедший из колеса. И это пламенеющий крест». Генрих Пудор, выпустивший дилетантскую книжку «Смысл свастики», заявлял, что свастика — это символ немецкого будущего и предлагал широко включать её в разнообразные немецкие эмблемы. Насилуя и извращая уже известные читателю факты, нацисты утверждали, что свастика появилась в Семиградье — на севере Румынии, а затем Александром Македонским была занесена в Азию. От известных на ту пору троянских же и эламских (в Сузах) находок, намного более древних, чем эпоха Македонского, они отмахивались, при том старательно объявляя их первооткрывателя Шлимана «немецким гением». Свастику же в Африке и Америках они — и не без оснований — полноправной свастикой не считали.

Йорг Ланц фон Либенфельс, младший соратник Листа, основал новую религию — «ариохристианство», где сочетал отдельные превратно понятые им христианские доктрины с нацистскими бреднями и человеконенавистнической идеологией. С 1905 года он выпускал клубный журнальчик «Остара», который по молодости (в 1907–1913 годах) почитывал и будущий фюрер. Считается, что именно оттуда он позаимствовал классификацию рас по преобладающему цвету волос и фанатическую привязанность к знаку свастики.

Этот же самый Либенфельс в 1907 году поднял знамя со свастикой над руинами замка Верфештайн на Дунае. В его версии оно содержало четыре голубых лилии и одну алую свастику на золотистом фоне. Он истолковывал своё «клубное» знамя так: поле — это символ вечности, лилия — расовой чистоты