История Средиземноморского побережья - [39]
Датис не намеревался высаживать армию в Сароническом заливе, где расположены Афины, поскольку отлично знал, что встретит яростное сопротивление. Ни один умный командир не станет и пытаться высаживать своих людей на хорошо укрепленные береговые позиции. По пути на север он, безусловно, заметил (а если нет, ему подсказали афинские ренегаты из высшего командования) хорошо защищенную Марафонскую бухту. Бухта была защищена от северо-восточных ветров длинным острым выступом берега, называемым Собачий хвост. За ним располагалась открытая Марафонская долина. От Марафона к Афинам (в южном направлении) вела береговая полоска между горами и морем протяженностью всего 26 миль.
Датис определенно собирался высадить войска в этом месте. Он мог быть уверен, что высадка с высокой степенью вероятности пройдет беспрепятственно, и оттуда можно будет по берегу дойти до Афин. Узкий ровный береговой пояс идеально подходил для передвижения кавалерии. Поскольку персы обеспечили свое господство на море, Датис обладал инициативой и мог нанести удар в любом месте, где пожелает. Он также мог предположить, что афиняне не осмелятся оставить город незащищенным, пока не станет известно о высадке в другом месте, а не под стенами Афин. К тому времени как афиняне оценят ситуацию и выйдут навстречу, Датис намеревался завершить высадку.
Тем временем в Афинах, когда персидский флот готовился покинуть якорную стоянку под прикрытием острова Эвбея и направиться к Марафону, мнения относительно методов противостояния врагу разделились. Мнения были едины только относительно первого шага, а именно отправки гонца к спартанцам, чтобы сообщить им о грядущем вторжении персов в Аттику. Профессиональный бегун Фидиппид немедленно отправился в Спарту, чтобы просить ее жителей выполнить соглашение между городами и выслать помощь. Пробежав по горным тропам около 140 миль, он добрался до Спарты на следующий день – неплохой марафон по всем стандартам.
Спартанцы сразу же согласились прийти на помощь союзнику, но сказали, что не могут выступить до полнолуния. По их законам нельзя было брать в руки оружия во время праздника Аполлона. (Это никоим образом не была отговорка; нереалистичный характер многих сражений и кампаний в Древнем мире следует рассматривать в свете религиозных церемоний и обычаев, тогда соблюдавшихся.) Отказ выступить немедленно означал, что спартанцы не смогут отправить помощь афинянам еще неделю. Хотя Геродот ничего об этом не говорит, представляется вероятным, что скорость, с которой Датис передвигал свой флот, была основана на знании о том, что в его распоряжении свободная неделя. За это время он должен победить афинян отдельно от спартанцев. У него было много греческих советников, знавших, что спартанцы в это время не станут воевать.
Некоторые афинские лидеры предпочли остаться в городских стенах и выдержать осаду. Они были уверены, что смогут продержаться до подхода спартанцев в тыл к персам. Другие, однако, включая знаменитого воина Мильтиада, высказались против. Мильтиад знал, что в городе есть сочувствующие персам люди, которые только и ждут возможности предать. К счастью для Греции, он и его последователи одержали верх, и, как только до Афин дошли новости об их высадке, было решено выступить против персов всей мощью.
Тем временем Датис привел свой флот, который бросил якорь с подветренной стороны от Собачьего хвоста, и начал высадку. Возможно, технические и административные сложности высадки крупных сил и организации лагеря оказались более существенными, чем он предполагал. В любом случае, вместо того чтобы немедленно занять южный вход в долину, он медлил достаточно долго, чтобы позволить афинянам выступить на север с 10 000 воинов и захватить это бутылочное горло раньше персов.
Афиняне были предупреждены сразу же после начала высадки персов огнем, зажженным на вершине горы Пенделикон, возвышающейся над Марафонской долиной. К ним присоединился контингент из маленького города Платеи. Он располагался на границе Аттики и находился под защитой Афин уже на протяжении тридцати лет. Жители Платеи выставили все свои силы – 600 человек, – этот жест афиняне никогда не забывали, даже в дни величия своей империи.
Греки оборудовали хорошую оборонительную позицию, которая преграждала персам путь вдоль берега и защищала горную дорогу, ведущую обратно в Афины. Датис – или ситуация вышла из-под его контроля, или он был слишком уверен в себе – утратил тактическое преимущество. Возможно, он думал, что на плоской равнине Марафона его кавалерия и лучники, которыми персы были по праву знамениты, легко справятся с греческими пешими воинами в тяжелой броне, делавшей их неповоротливыми, с копьями и мечами.
По оценке современных греческих авторов, у персов было около 100 000 пеших воинов и 10 000 всадников. Возможно, эти цифры преувеличены – такое нередко бывало в древней истории. Проблемы, связанные с перевозкой таких крупных сил вторжения, почти наверняка были непреодолимыми для империи времен Дария. Тем не менее, если принять более разумную оценку сил персов, их численное превосходство составляло 4 или 5 к 1. Они только что совершили морское путешествие, что определенно не добавило тонуса пехоте, не говоря уже о кавалерии. К тому же они находились в положении всех армий вторжения далеко от дома, а значит, несмотря на перспективу завоеваний и богатой добычи, были не так полны решимости, как солдаты, чьи жены и дети были совсем рядом.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.