История Средиземноморского побережья - [36]
В целом можно сказать, что реальная власть в Карфагене или любом из его колониальных отпрысков принадлежала классу богатых торговцев. Дональд Харден пишет: «Избрание судей и членство в сенате, видимо, базировалось на имущественном состоянии, а не на наследственности, по крайней мере в VI веке. В этом смысле карфагеняне остались верны своим семитским предкам. …Нет сведений о крупных внутренних беспорядках и соперничестве горожан различных групп ни на востоке, ни на западе, во всяком случае, ни о чем подобном тому, что происходило в греческих центрах или Риме».
На поле сражения вокруг Сицилии и на Тирренском море, в борьбе между карфагенянами, этрусками и греками не было конфликта религий или идеологий. Это имело место в более поздний период средиземноморской истории, после того как христианство заявило о своей концепции (непонятной для древних), что все другие религии ложны и должны быть искоренены. Торговые пути и земля были простыми целями борьбы между тремя древними народами. Только в греческих городах шла междоусобная война вокруг теорий управления. Чаще всего подобные теоретические соображения были не более чем дымовой завесой, скрывающей реальные интересы отдельных индивидов и групп людей, которые, как всегда, стремились к власти и богатству.
Пока шла трехсторонняя борьба вокруг треугольного острова, на сцену вышла новая сила, которой предстояло оказать влияние на историю Средиземноморья. В то время как финикийцев теснили на запад агрессивные греки, на востоке и в Леванте быстро крепло могущество Персии.
Глава 7
Персы и греки
«Так говорит Господь: вот идет народ от страны северной, и народ великий поднимается от краев земли; держат в руках лук и копье; они жестоки и немилосердны, голос их шумит, как море, и несутся на конях, выстроены, как один человек, чтобы сразиться с тобой, дочь Сиона». Иудейский пророк Иеремия предвидел приход мидян и персов и радовался, поскольку видел Вавилон, где были пленниками иудеи, разрушенным.
В 538 году до н. э. великий Кир во главе своих армий вторгся в Вавилонию с севера, пробившись сквозь стену, которую Навуходоносор выстроил между реками Тигр и Евфрат. Вавилон пал перед непобедимыми персами. Гордый город, который так ненавидели иудеи, стал всего лишь провинцией огромной Персидской империи. Кир, сын Камбиза, стал вавилонским царем. Мы словно слышим голос великого завоевателя, когда читаем надпись клинописью на древнейшем археологическом памятнике – Кирском цилиндре: «Я Кир, царь вселенной, великий царь, могучий царь, царь Вавилона, царь Шумера и Аккада, царь четырех стран света… из исконно царского рода…»
Представлялось неизбежным, что быстро развивающаяся Персидская империя рано или поздно столкнется с греками в Ионии. А оттуда оставался лишь один шаг до самого греческого материка. Нашими знаниями о войнах персов и греков мы обязаны одному человеку – Геродоту Галикарнасскому. Он – первый европейский историк, которого часто называют «отцом истории».
В предисловии к своему капитальному историческому труду Геродот писал: «Перед вами изложение исследования, предпринятое Геродотом из Галикарнаса, с тем чтобы не позволить времени бесследно поглотить происходящие в жизни людей события, чтобы потомки могли по достоинству оценить великие и удивительные деяния греков и варваров, а главное – не забыли причин, ввергнувших народы в войну».
А. Р. Берн в книге «Персия и греки» указывает на одну из самых сильных черт Геродота. Хотя он не придал особого значения экономическим и материальным причинам столкновения между греками и персами, он почувствовал глубочайший, лежащий в его основе конфликт между Западом и Востоком, который не единожды в истории изменил стиль жизни в Средиземноморье.
«О причинах персидской войны он [Геродот] не раскрыл никаких особенно глубоких мыслей. Один из основных моментов, в котором он сам остается примитивным, заключается в том, что он не проник в исторические причины, более глубокие, чем сиюминутные желания главных актеров. Но он показал… как в его время… возникла концепция глубокого раскола между людьми, живущими на противоположных берегах Средиземного моря. Эта концепция чревата долговременными и трагическими последствиями, даже после векового союза средиземноморского мира против Рима».
Торговое соперничество между греками и финикийцами в Леванте, приведшее к постепенному вытеснению этого семитского народа из их исконных вод, было прологом к масштабной драме, разыгравшейся на Средиземном море. Для начала глашатай объявил главную идею драматурга: конфликт Запада и Востока. На протяжении всей этой затяжной драмы периодически наступали длительные мирные периоды, но они всегда прерывались новыми конфликтами. В то же самое время, независимо от того, были Восток и Запад в ссоре или нет, постоянно шел процесс перекрестного опыления, который безмерно обогатил культуру Средиземноморья и всего западного мира.
Нельзя сказать, что периоды военных действий, во время которых акцент делался на усовершенствование оружия, оборонительных сооружений городов и создание военных кораблей, не имели никаких преимуществ – требования войны ускоряют технологию. И во время войны, и в мирное время мифы и религии, языки и культуры периодически искажались и затуманивали плетущуюся ткань внутреннего моря. Иногда, как в случае с облачением Пенелопы, сотканное за день распускалось ночью. Тем не менее очень медленно, на протяжении веков, был соткан гобелен удивительной красоты и богатства.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.