История Советского Союза. 1917-1991 - [8]

Петр Столыпин, бывший премьер-министром с 1906 по 1911 год, попытался начать такой процесс постепенного улучшения ситуации, дав крестьянским хозяйствам право выходить из общины, обустраиваться самостоятельно и огораживать свой участок земли. После многообещающего старта эта программа была резко прервана войной и революцией.

Российские рабочие, другой важный фактор революционного восстания 1905 года, были также чрезмерно беспокойны по сравнению со своими западноевропейскими коллегами. Возможно, это обусловлено их необычайно тесной связью с землей. По реформе 1861 года крестьянин, отправившийся в город на постоянную работу, по-прежнему числился в своей общине и по закону оставался крестьянином. Его семья по-прежнему платила там налоги, и он, как правило, регулярно посылал им деньги, чтобы помочь с этим справиться; вероятно, праздновать Рождество или Пасху он возвращался в семью или же поздним летом приезжал помочь с урожаем. Некоторые рабочие, особенно занятые на строительстве или транспорте, организовались в ремесленные кооперативы, или артели, которые берут свое начало в сельской жизни; иногда их можно было встретить и в тяжелой промышленности. Частные фабрики нередко укрепляли связи с деревней, набирая основную массу рабочей силы в одной конкретной области, сами же рабочие часто организовывали землячества, чтобы держаться друг друга и своей родной деревни.

По сравнению с рабочими, жившими в городах на протяжении одного или более поколений, эти “крестьяне-рабочие” оказывались необычайно склонны к беспокойству во времена кризисов. Это могло объясняться отчасти тем, что их право на землевладение в деревне давало им нечто вроде опоры, а следовательно, и повышенное ощущение безопасности. Отчасти же это можно объяснить и тем, что в отсутствие легальных профсоюзных организаций в городах традиция совместных действий была гораздо сильнее в сельской местности. В их случае также многие отрицательные факторы, возникшие в городе: перенаселенность, дороговизна, условия труда и давление со стороны мастеров — накладывались на обиды, вынесенные ими еще из деревни. Как утверждает Р.Е. Джонсон, один из последних исследователей этой проблемы, “наложение сельских и городских раздражителей и пристрастий способствует созданию особенно взрывоопасной смеси”.

В любом случае опыт 1905 года показал, что российские рабочие во времена кризиса оказались необычайно способны к созданию своих собственных институтов. Фактор, вызвавший взрыв беспокойства в этом году, был по иронии судьбы создан отцом Гапоном, священником, который хотел спасти монархию. В воскресенье, 9 января, в столице России Санкт-Петербурге он повел за собой огромную демонстрацию, несущую иконы и портреты царя. Люди должны были дойти до Зимнего дворца с петицией, включающей требования прожиточного минимума и гражданских прав. Войска, выведенные на улицы города, при виде толпы запаниковали и открыли огонь; почти две сотни человек были убиты и гораздо больше ранено. Этот инцидент, вошедший в историю под названием Кровавое воскресенье, имел драматические последствия: больше, чем что-либо другое, он подорвал бытующий в народе образ великодушного царя-батюшки. Это способствовало снятию внутренних ограничений, которые ранее мешали крестьянам взять отправление закона в свои руки. И, конечно же, это послужило вкладом в нарастающую волну забастовок, демонстраций, а порой и беспорядков, захлестнувшую промышленные города России. Рабочие тогда впервые учредили профсоюзные организации, с большой неохотой узаконенные правительством. Они также создали советы рабочих депутатов. Возникнув как забастовочные комитеты, избранные на рабочих местах, часто эти органы временно выполняли функции местного правительства в городах, где обычная администрация была парализована забастовками. Они также вступали в переговоры с работодателями и правительством. Короче говоря, они приобрели краткий, но насыщенный опыт самоуправления, незабываемый для рабочих, которым никогда прежде не позволялось организовываться ради защиты своих собственных интересов.

Массовые народные волнения дали слою специалистов и интеллигенции возможность выставить свои требования о выборном парламенте или даже конституционном собрании, чтобы определить будущую форму правления России. Были сформированы политические партии, из которых наиболее влиятельными стали конституционные демократы (или сокращенно кадеты), возглавляемые профессором истории Московского университета П.Н. Милюковым. В качестве идеала они выдвигали конституционную монархию по британской модели или даже парламентскую республику, как во Франции.

В конце концов перед лицом всеобщей забастовки царь Николай II с неохотой уступил многим требованиям кадетов. В Октябрьском манифесте 1905 года он обещал отныне соблюдение гражданских прав всех граждан, дал согласие на созыв парламента — Думы, которую следовало избрать путем непрямых, но достаточно представительных выборов. В ее уставе было письменно предусмотрено, что “без [ее] согласия не действует ни один закон”. Эта уступка избавила Николая II от прямой оппозиции либералов, после чего он смог отдать приказ полиции и армии, которые остались почти полностью лояльными, разгромить рабочее и крестьянское движение.