История шпионажа - [24]

В 1949 году на суде в Вашингтоне Коплон обвинялась в похищении секретных материалов с целью передачи их иностранному государству. В 1950 году, на суде в Нью-Йорке, ее обвиняли в сговоре с В. Губичевым, целью которого была передача этих документов Советскому Союзу. Подсудимая избежала исполнения приговора вашингтонского суда, потому что в 1952 году Верховный суд не разрешил пересмотр дела, лишив, фактически, законных оснований первый пункт обвинений. Приговор нью-йоркского суда не был приведен в исполнение из-за решения кассационного суда, снявшего с нее обвинения в декабре 1950 года.

Кассационный суд не отменил, однако, обвинительный акт, который до сих пор остается в силе. Юридически Джудит Коплон Соколов все еще обвиняется в организации заговора и находится на свободе только благодаря залогу величиной в 50 тысяч долларов. Эта сумма заморожена в одной из контор Нью-Йорка, а условия залога запрещают ей покидать восточное побережье. В 1958 году от источника в Министерстве юстиции стало известно, что дело Коплон больше не будет пересматриваться. Насколько известно всем людям, вовлеченным в это дело, оно закрыто.

Подобный исход подтверждают и сами супруги. Они поженились в то время, когда мисс Коплон уже была приговорена судом Вашингтона к тюремному заключению сроком от сорока месяцев до десяти лет и находилась в центре судебного разбирательства в Нью-Йорке, где ей грозило заключение на срок до тридцати пяти лет и штраф величиной 20 тысяч долларов. Люди, близко знавшие Соколова, говорили, что он долго размышлял, прежде чем жениться на женщине, которую многие годы мог видеть только в дни посещений в тюрьме. Альберт Соколов познакомился с мисс Коплон, когда работал клерком в адвокатской конторе, занимавшейся ее делом. Подобные места нельзя назвать особенно романтичными, но они познакомились в январе, изучая материалы дела, и уже в мае поженились. Первый год их семейной жизни оказался самым трудным. Джуди была известна — ее фотографии появлялись на первых полосах газет, каждый день ее узнавали на улицах, иногда на нее смотрели с любопытством, но чаще — враждебно. Семейная жизнь Соколовых началась в доме матери Джуди в Бруклине, затем семья переехала в Морнингсайд-Хайтс и снова вернулась в Бруклин. Они не делали секрета из своих передвижений.

Когда сейчас Альберта Соколова спрашивают об их жизни, он отвечает, что все проблемы десяти лет уже забыты. «Нью-Йорк интересный город, — говорит он. — Кто-то видит свою фотографию в газете и думает, что его жизнь навсегда изменилась. Но спросите об этом обычного человека через несколько месяцев, и вы увидите, что он не знает, о чем вы говорите. Мы живем нормальной жизнью. Мы делаем все то, что делают остальные люди».

Хотя это дело и забыто общественностью, оно остается самым важным и наиболее затруднительным делом о шпионаже. Джудит Коплон была первым американским гражданином, осужденным за шпионаж в пользу СССР. Суд над ней начал десятилетний период, во время которого рассматривалось очень много подобных дел. До этого суды в основном разбирались с коммунистами в правительстве, но не со шпионами. Алджер Хисс и Уильям Ремингтон были осуждены за лжесвидетельство, менее серьезное преступление.

Дело стало критическим и для ФБР. Около восьмидесяти агентов работало над ним, но все они были незнакомы с подобными делами, поэтому практически испортили его. Часть свидетельств была получена с помощью прослушивания телефонов подсудимых уже во время судебного процесса. В Федеральном суде не допускается использование доказательств, полученных с помощью прослушивания, и агенты ФБР пошли на лжесвидетельство, чтобы эти материалы не попали в суд. Записи, сделанные на основе подслушанных разговоров, исчезли после того, как агент Говард Флетчер направил докладную записку заместителю директора Д. М. Лэдду. В записке говорилось: «Упомянутый выше источник (пленка с кодовым названием „Тигр“) содержит информацию о деятельности мисс Коплон. Ввиду опасности ее дела рекомендуется прекратить использование этой пленки и уничтожить все административные записи, касающиеся этого источника». Агент, уничтожавший записи, показал, что он уничтожал восковое покрытие дисков, а части его сжигал.

Но что хуже всего — мисс Коплон и В. Губичев были арестованы без санкции. Закон того времени разрешал арест без ордера только в том случае, если становилось очевидным намерение подсудимого скрыться за пределами США. Если подозреваемый арестован при посадке на самолет в Мексику, для этого не нужен ордер. Но Коплон и Губичев к моменту ареста только что вышли из метро и не спеша шли по Третьей авеню, а ФБР не удалось убедить суд в том, что они пытались бежать. Не был объяснен и тот факт, что ФБР, которое в течение нескольких месяцев наблюдало за Коплон, не смогло вовремя получить ордер на ее арест.

Однако уже 21 декабря 1950 года конгресс принял закон, разрешающий федеральным агентам производить арест без ордера, если человек подозревался в шпионаже, подрывной деятельности или совершении других серьезных преступлений. Критики говорили, что конгресс легализовал незаконные действия ФБР, а сторонники изменений считали, что лучше расширить полномочия его агентов, чем позволить шпионам остаться безнаказанными.